ВАКХИЛИД (Около 500-450 гг. до н. з.) Вакхилид — младший современник Пиндара, тоже представитель торжественной хоровой лирики; он родился в городе Иулиде на острове Кеосе около 500 г. Вакхилид одно время жил с Пиндаром и Симонидом у сицилийского тирана Гиерона; писал в разнообразных жанрах хоровой лирики. Умер, вероятно, около 450 г. Из египетского папируса, найденного в 1897 г., нам стало известно двадцать его произведений — дифирамбы и эпиникии (победные оды). У Вакхилида нет размаха мысли Пиндара; он гонится за деталями, за тщательностью обработки, но он пишет понятнее и проще Пиндара. Расцвет Драмы V в. до н. э. вызвал у Вакхилида большую, чем у Пиндара, драматизацию его лирики, особенно дифирамба, который и после него сохранялся в драматизированной форме. Жанр эпиникия с развитием демократии и с ослаблением аристократического культа Аполлона впоследствии приходит в упадок. МОЛОДЕЖЬ, ИЛИ ТЕСЕЙ {1} (Дифирамб) СТРОФА I Волны грудью синей рассекая, Море Критское триера {а} пробегала, А на ней к угрозам равнодушный Плыл Тесей, и светлые красою Семь юниц, семь юных ионийцев… И пока в угоду Деве браней {б} На сиявшей парус Бореады Налегали девы {в}, Афродита, Что таит соблазны в диадеме, Меж даров ужасных жало выбрав, В сердце Миносу царю его вонзила, И под игом страсти обезволен, Царь рукой лица коснулся девы Эрибеи, с ласкою коснулся… Но в ответ потомку Пандиона {г} «Защити!» юница завопила… Обернулся тут Тесей, сверкая, Заметались темные зеницы; Жало скорби грудь ему пронзило Под ее блистающим покровом, И уста промолвили: «О чадо Из богов сильнейшего — Кронида {д}, У тебя бушуют страсти в сердце, И рулем не правит совесть, видно, Что герой над слабыми глумится». АНТИСТРОФА I «Если жребий нам метали боги И его к Аиду {е} Правда клонит, От судьбы мы не уйдем, но с игом Произвола царского помедли. Вспомни, царь, что если властелином Зачат ты на ложе Зевса дщерью Феника, столь дивно нареченный, Там, на склонах Иды {ж}, то рожденьем И Тесей не жалок: Посейдону Дочь меня Питтеева {з} родила, Что в чертоге выросла богатом, А на пире брачном у невесты Золотое было покрывало, Нереид {и} подарок темнокосых. Говорю ж тебе и повторяю, О, кносийских {к} ратей повелитель, Или ты сейчас же бросишь сам Над ребенком плачущим глумиться, Иль пускай немеркнущей денницы Мне сиянья милого не видеть, Если я сорвать тебе позволю Хоть одну из этих нежных веток. Силу рук моих изведай раньше, — А чему потом случиться надо, Это, царь, без нас рассудят боги». ЭПОД I Так доблестный витязь сказал и умолк, И замерли юные жертвы Пред этой отвагою дерзкой… Но Гелиев зять {л} в разгневанном сердце Узор небывалый выводит, И так говорит он: «О Зевс, о отец Могучий, коль точно женою Рожден я тебе белорукой, С небес своих молнию сыну Пошли ты, и людям на диво Пусть огненной сыплется гривой! Ты же, мощный, коль точно Эстра Тебя колебателю суши Дала Посейдону в Трезене {м}, Вот эту златую красу {н}, Которой десница сияла, Отважно в отцовский чертог снизойдя, Вернешь нам из дальней пучины. А внемлет ли Кроний сыновней мольбе, Царь молний, увидишь не медля…» СТРОФА II И внял горделивой молитве Кронид, И сыну без меры могучий И людям на диво почет он родит: Он молнией брызнул из тучи, — И славою полный воспрянул герой, Надменное сердце взыграло, И мощную руку в эфир голубой Воздел он, и речь зазвучала; Вещал он: «Ты ныне узрел, о Тесей, Как взыскан дарами отца я, Спускайся же смело за долей своей К властителю тяжко гремящих морей, И, славой Тесея бряцая, Заросшая лесом земля загудит, Коль так ей отец твой державный велит». Но ужас осилить Тесея не смог: Он за борт, он в море шагает… И с лаской приемлет героя чертог, А в Миносе мужество тает: Триеру велит он на веслах держать. Тебе ли, о смертный, судьбы избежать? АНТИСТРОФА II И снова по волнам помчалась ладья, Покорна устам Бореады… И в страхе теснилась афинян семья, Бросая печальные взгляды На пену, в которой сокрылся герой; И с глаз их, как лилии, нежных Горячие слезы сбегали порой При виде судеб неизбежных. Тесея ж дельфины, питомцы морей, В чертог Посейдона примчали, — Ступил за порог, — и отпрянул Тесей, Златого Нерея узрев дочерей: Тела их, как пламя, сияли… И локоны в пляске у дев развились, С них ленты златые каскадом лились… И, мерным движеньем чаруя сердца, Сребрились их гибкие ноги. Но гордые очи супруги {о} отца Героя пленяли в чертоге… И Гере подобясь, царица меж дев Почтила Тесея, в порфиру одев. ЭПОД II И кудри герою окутал венец… Его темно-розовой гущей Когда-то для брачного пира Ей косы самой увенчала Киприда, Чаруя, златые увила… И чудо свершилось… и для бога оно — Желанье, для смертного — чудо: У острой груди корабельной, — На горе и думы Кносийцу {п}, — Тесей невредим появился… А девы, что краше денницы, Восторгом объяты нежданным, Веселые крики подъяли, А море шумело, напев Товарищей их повторяя, Что лился свободно из уст молодых… Тебе, о Делосец {р} блаженный, Да будешь ты спутником добрых, О царь хороводов родимых!