Стал на ковер, у якорных цепей, Босой, седой, в коротеньком халате, В большой чалме. Свежеет на закате, Ночь впереди — и тело радо ей. Стал и простер ладони в муть зыбей: Как раб хранит заветный грош в заплате, Хранит душа одну мечту — о плате За труд земной,— и все скупей, скупей. Орлиный клюв, глаза совы, но кротки Теперь они: глядят туда, где синь Святой страны, где слезы звезд — как четки На смуглой кисти Ангела Пустынь. Открыто все: и сердце и ладони… И блещут, блещут слезы в небосклоне.