Дивьи жены внушают нам страх. Почему? Вспоминаем ли саван при виде их белых рубах? Пробуждает ли белый тот цвет в нашем сердце безвестную тьму? Или людям встречать неуютно В тенистых лесах Не людей? Человек с человеком, как с птицею птица, мелькают попутно, Все удобно, знакомо, хоть встреть я разбойника между ветвей, Знаю, как поступить: Я слабей — быть убитым, сильнее — убить, Или что-нибудь, как-нибудь, ну, уж я знаю, как быть. Тут принять нам возможно решенье. А вот как поступить, если встретишь ты дивью жену? Чуть посмотришь на белое это виденье, Вдруг тебя, непредвиденно, клонит ко сну, И впадаешь в забвенье. Ты заснул. Просыпаешься — лес уж другой На могилах неведомых ветлы верхушками машут, Словно старой седою иссохшей рукой, — Убеги, мол, скорей, убеги, убеги. Но видения белые пляшут. И лучиной зажженною светят они, И приходят, уходят, и бродят огни. Убежать невозможно Дивьи жены сковали, хотя и не клали цепей Сердце бьется тревожно. Разорвется пожалуй. Беги, убеги поскорей. Убежать невозможно Превратишься в березу, в траву, в можжевельник, в сосну. Если вовремя ты заговор против них не вспомянешь, Так в лесу, меж лесными, в лесной западне и застрянешь. Не смотри, проходя меж деревьев, на дивью жену!