Троеглазые Лемуры, Телом тяжки и понуры, Между сосен вековых, Там, где папоротник-чудо Разрастается, как груда, Собрались — и сколько их! И какой их вид ужасный, Каждый там — как сон неясный, Как расплывчатый кошмар, Исполинские младенцы, Гнутся пальцы их в коленцы, Каждый там ни юн, ни стар, Гнутся руки, гнутся ноги, Как огромные миноги, Ноги с пяткой откидной, Чтоб ходить вперед и задом, Измеряя задним взглядом Все, что встанет за спиной. Да, опасна их дорога, Плащ их — кожа носорога, Шкура складками висит, Над безмозглой головою Кисти с краской голубою, С алой краской, — что за вид! В каждой особи двуполой Дьявол светится — веселый, Но веселием таким, — Тут разумный только взглянет, Каждый волос дыбом встанет, Сердце станет ледяным. Речь их — мямленье сплошное, «А» и «о» и «у» двойное, Бормотание и вой, Желатинность слитных гласных, Липкость губ отвратно-страстных, И трясенье головой. И однако ж, вот что, детки: То не сказка, это предки, Это мы в лесах страстей, — Чтобы в этом убедиться, Стоит только погрузиться В лабиринт души своей.