Корнями гнездится глубоко, Вершиной восходит высоко, Зеленые ветви уводит в лазурно-широкую даль. Корнями гнездится глубоко в земле, Вершиной восходит к высокой скале, Зеленые ветви уводит широко в безмерную синюю аль. Корнями гнездится глубоко в земле, и в бессмертном подземном огне, Вершиной восходит высоко-высоко, теряясь светло в вышине, Изумрудные ветви в расцвете уводит в бирюзовую вольную даль. И знает веселье, И знает печаль. И от Моря до Моря раскинув свои ожерелья, Колыбельно поет над умом, и уводит мечтание в даль. Девически вспыхнет красивой калиной, На кладбище горькой зажжется рябиной, Взнесется упорно как дуб вековой. Качаясь и радуясь свисту метели, Растянется лапчатой зеленью ели, Сосной перемолвится с желтой совой. Осиною тонкой как дух затрепещет, Березой засветит, березой заблещет, Серебряной ивой заплачет листвой. Как тополь, как факел пахучий, восстанет, Как липа июльская ум затуманит, Шепнет звездоцветно в ночах как сирень. И яблонью цвет свой рассыплет по саду, И вишеньем ластится к детскому взгляду, Черемухой нежит душистую тень. Раскинет резьбу изумрудного клена, И долгою песней зеленого звона Чарует дремотную лень. В вешней роще, вдоль дорожки, Ходит легкий ветерок. На березе есть сережки, На беляне сладкий сок. На березе белоствольной. Бьются липкие листки Над рекой весенней, вольной Зыбко пляшут огоньки. Над рекою, в час разлива, Дух узывчивый бежит Ива, ива так красива, Тонким кружевом дрожит. Слышен голос ивы гибкой, Как русалочий напев, Как протяжность сказки зыбкой, Как улыбка водных дев: — Срежь одну из веток стройных, Освяти мечтой Апрель, И, как Лель, для беспокойных, Заиграй, запой в свирель. Не забудь, что возле Древа Есть кусты и есть цветки, В зыбь свирельного напева Все запутай огоньки, Все запутай, перепутай, Наш Славянский цвет воспой, Будь певучею минутой, Будь веснянкой голубой. И все растет зеленый звон, И сон в душе поет: — У нас в полях есть нежный лен, И люб-трава цветет. У нас есть папороть-цветок, И перелет-трава. Небесно-радостный намек, У нас есть синий василек, Вся нива им жива. Есть подорожник, есть дрема, Есть ландыш, первоцвет И нет цветов, где злость и тьма, И мандрагоры нет. Нет тяжких кактусов, агав, Цветов, глядящих как удав, Кошмаров естества. Но есть ромашек нежный свет, И сладких кашек есть расцвет, И есть плакун-трава. А наш пленительник долин, Светящий нежный наш жасмин, Не это ль красота? А сну подобные цветы, Что безымянны как мечты, И странны как мечта? А наших лилий водяных, Какой восторг заменит их? Не нужно ничего. И самых пышных орхидей Я не возьму за сеть стеблей Близ древа моего. Не все еще вымолвил голос свирели, Но лишь не забудем, что круглый нам год, От ивы к березе, от вишенья к ели, Зеленое Древо цветет. И туча протянется, с молнией, с громом, Как дьявольский омут, как ведьмовский сглаз, Но Древо есть терем, и этим хоромам Нет гибели, вечен их час. Свежительны бури, рожденье в них чуда, Колодец, криница, ковер-самолет. И вечно нам, вечно, как сон изумруда, Славянское Древо цветет.