— Тетенька, тетенька, миленькая, Что ты такая уныленькая? Или не рада, что к нам из села В город пошла ты, и в город пришла? — Эк ты, девчонка, горазда болтать. Чуть подросла, от земли не видать, Только и знаешь — шуршишь, словно мышь. Что же ты тетку свою тормошишь? — Тетенька, может, мой разум и мал, Только вот вижу — наш смех замолчал. Тетенька, право, мне страшно с тобой, Точно здесь кто-то еще есть другой. — Девонька, эти ты глупости брось, К ночи нельзя так болтать на авось. Лучше давай про село расскажу, После помолимся, спать уложу. В городе, девонька, все бы вам смех, В городе много забав и утех. Наши избенки-то, наше село Лесом, потемками все облегло. В лес за дровами — а там лесовик, Вон за стволом притаился, приник. Чур меня, крикнешь он вытянет нос, Так захохочет — по коже мороз. Ночью, как это так выйдешь на двор, Звери какие-то смотрят из нор, Совы на крыше усядутся в ‘ряд, Углем глаза, как у ведьмы, горят. В избу назад — а в клети домовой, Ты на полати — а он уж с тобой, Вот навалился — и стонешь во сне, Душно так, тяжко так, страшно так мне. Нежити ходят, бормочут во тьму, Шепчут, скривясь, — ничего не пойму. Словно они балалаечники, Баешники, перебаешники. Тетка умолкла. Девчонка спала. Тетки дослушать она не могла. Обе застыли, и в комнате той Явно, что кто-то еще был другой.