Случается, в стране чужой Среди людей сидишь, как свой, Не важно — ты или другой, Сидишь до слез им дорогой За то, что ты — не просто ты, — Есть люди лучше и умней, — За то, что есть в тебе черты Далекой родины твоей! С тобою люди говорят Так, и в глаза твои глядят Так, и ответный ловят взгляд Так — будто не с тобой сидят Так — будто не один до дна Ты всей душою им открыт, А будто вся твоя страна В гостях в их комнате сидит. И если в домике простом Последний грош идет ребром, Чтоб только угостить тебя, — И будь что будет там потом; И если среди ночи двух Своих детей разбудит мать, Чтобы твое пожатье рук Потом не раз им вспоминать; И если с митинга сквозь строй Фашистской молодой шпаны Ведут тебя, прикрыв собой, Три парня, словно три стены, — Себе не вздумай, не присвой Всей силы этих чувств людских: Знай твердо, что виновник их Не ты — народ великий твой. В любви к тебе был виноват И бородатый тот солдат, Что с пулеметом Зимний брал, Когда в пеленках ты орал, И тот селькор, что за колхоз Пошел бесстрашно под обрез, И тот, кто строил Днепрогэс, Когда еще ты в школе рос, И тот боец в донских степях, Что пал лицом на дымный снег, И пленный тот, что в лагерях Семь наций поднял на побег. И если выпадает честь Тебе в чужой стране, вдали, Принять всю разом, всю, что есть, Любовь, что люди берегли, — Быть почтальоном для нее И то неслыханный почет. Пусть в сердце малое твое, Как в сумку, вся она втечет — Ни капли не присвоив сам, — Ты человек, а не страна, — Доставь ее по адресам, Куда отправлена она!