Константи́н Миха́йлович Си́монов (имя при рождении — Кирилл; 15 [28] ноября 1915, Петроград, Российская империя — 28 августа 1979, Москва, СССР) — русский советский прозаик, поэт, драматург, киносценарист, общественный деятель, журналист и военный корреспондент. Герой Социалистического Труда (1974), лауреат Ленинской премии (1974) и шести Сталинских премий (1942, 1943, 1946, 1947, 1949, 1950). Участник боёв на Халхин-Голе (1939) и Великой Отечественной войны 1941—1945 годов. Заместитель генерального секретаря Союза писателей СССР[2].
186
Стихотворений
64
Лет жизни
Стихотворения
Три стихотворения
Умер друг у меня — вот какая беда…
Как мне быть — не могу и ума приложить.
В корреспондентском клубе
Опять в газетах пишут о войне,
Опять ругают русских и Россию,
Новогодняя ночь в Токио
Новогодняя ночь,
новогодняя ночь!
Барашек родился хмурым осенним днем
Барашек родился хмурым осенним днем
И свежим апрельским утром стал шашлыком,
Три брата
Россия, Родина, тоска…
Ты вся в дыму, как поле боя.
Танк
Вот здесь он шел. Окопов три ряда.
Цепь волчьих ям с дубовою щетиной.
Родина
Касаясь трех великих океанов,
Она лежит, раскинув города,
Вот тебе и семьдесят, Самед
Вот тебе и семьдесят, Самед!
Молодому, дерзкому и нежному.
В чужой земле и в городе чужом
В чужой земле и в городе чужом
Мы наконец живем почти вдвоем,
Фотография
Я твоих фотографий в дорогу не брал:
Все равно и без них — если вспомним — приедем.
Знамя
От знамен не прикуривают.
И не шутят под ними
Не той, что из сказок
Не той, что из сказок, не той, что с пелёнок,
Не той, что была по учебникам пройдена,
Над черным носом нашей субмарины
Над черным носом нашей субмарины *
Взошла Венера — странная звезда.
Безыменное поле
Опять мы отходим, товарищ,
Опять проиграли мы бой,
Зима сорок первого года
Зима сорок первого года —
Тебе ли нам цену не знать!
Пусть прокляну впоследствии
Пусть прокляну впоследствии
Твои черты лица,
Пять страниц
В ленинградской гостинице,
в той, где сегодня пишу я,
Когда со мной страданьем
Когда со мной страданьем
Поделятся друзья,
Тигр
Я вдруг сегодня вспомнил Сан-Франциско,
Банкет на двадцать первом этаже
Сверчок
Мы довольно близко видели смерть
и, пожалуй, сами могли умереть,
Напоминает море
Напоминает море — море.
Напоминают горы — горы.
Переправа через Янцзы
Мы плывем на лодке через Янцзы —
Голубую реку,
Ледовое побоище
Глава Первая
Всю ночь гремела канонада,
Тот самый длинный день в году
Тот самый длинный день в году
С его безоблачной погодой
Товарищ
Вслед за врагом пять дней за пядью пядь
Мы по пятам на Запад шли опять.
Ты говорила мне люблю
Ты говорила мне «люблю»,
Но это по ночам, сквозь зубы.
Всю жизнь любил он рисовать войну
Всю жизнь любил он рисовать войну.
Беззвездной ночью наскочив на мину,
В домотканом, деревянном городке
В домотканом, деревянном городке,
Где гармоникой по улицам мостки,
Однополчане
Как будто мы уже в походе,
Военным шагом, как и я,
Дом в Вязьме
Я помню в Вязьме старый дом.
Одну лишь ночь мы жили в нем.
Не тут, так там
Все было: страшно и нестрашно,
Казалось, что не там, так тут…
Три точки
Письмо в Нью-Йорк, товарищу…
Мой безымянный друг, ну как вы там?
Хозяйка дома
Подписан будет мир, и вдруг к тебе домой,
К двенадцати часам, шумя, смеясь, пророча,
Я пил за тебя под Одессой в землянке
Я пил за тебя под Одессой в землянке,
В Констанце под черной румынской водой,
Вагон
Есть у каждого вагона
Свой тоннаж и габарит,
Жены
Последний кончился огарок,
И по невидимой черте
Отъезд
Когда садишься в дальний поезд
И едешь на год или три,
Рукопись
Южанин рассказывает, как на Юге
Семь лет провел на войне.
Опыт верлибра
…Верлибр (фр.) — термин, определяющий широкий и недостаточно ясно очерченный круг явлений в стихосложении XX в.
К. Л. Э., т. VI, стр. 709
Капитану В. В. Михайличенко
Кто в будущее двинулся, держись,
Взад и вперед,
Анкета дружбы
По-разному анкеты
На дружбу заполняют
Чемодан
Как много чемодан потертый может
Сказать нам о хозяине своем,
Семь километров
Семь километров северо-западнее Баин-Бурта
И семь тысяч километров юго-восточней Москвы,
Возвращение в город
Когда ты входишь в город свой
И женщины тебя встречают,
Когда на выжженном плато
Когда на выжженном плато
Лежал я под стеной огня,
Далеко на Востоке
Я там не был зимой.
Но я знаю: с утра
Сказка о городе Пропойске
Когда от войны мы устанем,
От грома, от пушек, от войск,
Каретный переулок
За окном пепелища, дома черноребрые,
Снова холод, война и зима…
Мы оба с тобою из племени
Мы оба с тобою из племени,
Где если дружить — так дружить,
Жди меня, и я вернусь
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Далекому другу
И этот год ты встретишь без меня.
Когда б понять ты до конца сумела,
Кукла
Мы сняли куклу со штабной машины.
Спасая жизнь, ссылаясь на войну,
Бывает иногда мужчина
Бывает иногда мужчина —
Всех женщин безответный друг,
Сыновьям
В разлуке были. Смерть видали.
Привыкли к скрипу костылей.
Бомбежка по площадям
Сквозь облака сырые,
То на землю, то в воду,
Я много жил в гостиницах
Я много жил в гостиницах,
Слезал на дальних станциях,
Золотые рыбки
Рядом с кухней отеля «Миако»,
Где нас кормят морской капустой,
Я знаю, ты бежал в бою
Я знаю, ты бежал в бою
И этим шкуру спас свою.
Вновь, с камнем памяти на шее
Вновь, с камнем памяти на шее,
Топлю в себе — тебя, война,
Я, верно, был упрямей всех
Я, верно, был упрямей всех.
Не слушал клеветы
Вновь тоскую последних три дня
Вновь тоскую последних три дня
Без тебя, мое старое горе.
Номера в Медвежьей Горе
— Какой вам номер дать? — Не все ль равно,
Мне нужно в этом зимнем городке —
Танк на выставке
Вот этот гусеничный зверь,
В заводских выкормленный безднах,
Ни любви, ни тоски, ни жалости
Если бог нас своим могуществом
После смерти отправит в рай,
Улыбка
Бывает — живет человек
и не улыбается,
Сын артиллериста
Был у майора Деева
Товарищ — майор Петров,
Изгнанник
Нет больше родины. Нет неба, нет земли.
Нет хлеба, нет воды. Все взято.
Летаргия
В детстве быль мне бабка рассказала
Об ожившей девушке в гробу,
То недосуг
То недосуг
самих себя
Деревья
У нас была юрта с дырявой крышей,
с поющим в щели сверчком.
Всё лето кровь не сохла на руках
Всё лето кровь не сохла на руках.
С утра рубили, резали, сшивали.
Тост, услышанный в Дагестане
Мы не боимся сутки
Подряд пропить до новых.
Английское военное кладбище в Севастополе
Здесь нет ни остролистника, ни тиса.
Чужие камни и солончаки,
В Заволжье
Не плачь! — Все тот же поздний зной
Висит над желтыми степями.
Тринадцать лет, Кино в Рязани
Тринадцать лет. Кино в Рязани,
Тапер с жестокою душой,
Военно-морская база в Майдзуре
Бухта Майдзура. Снег и чайки
С неба наискось вылетают,
Победитель
Памяти Николая Островского
1
Первый снег в окно твоей квартиры
Первый снег в окно твоей квартиры
Заглянул несмело, как ребенок,
Ненужные воспоминания
Ненужные воспоминания
Придут, когда их не зовут,
Старая солдатская
Как служил солдат
Службу ратную,
Дружба дружбой, а служба службой
«Дружба — дружбой, а служба — службой» —
Поговорка-то золотая,
Слава
За пять минут уж снегом талым
Шинель запорошилась вся.
Ночь перед бессмертием
Умер парень где-то
на земле Яванской
Бывает, слово «ненавижу»
Бывает, слово «ненавижу»
Звучит слабей, чем «не увижу».
Плюшевые волки
Плюшевые волки,
Зайцы, погремушки.
Наш политрук
Я хочу рассказать сегодня
О политруке нашей роты.
Полярная звезда
Меня просил попутчик мой и друг,—
А другу дважды не дают просить,—
Друг-приятель
Едва ошибся человек,
Как сразу — им в привычку —
Ночной полет
Мы летели над Словенией,
Через фронт, наперекрест,
Навеки врублен в память поколений
Навеки врублен в память поколений
Тот год в крови,
Не раз видав, как умирали
Не раз видав, как умирали
В боях товарищи мои,
Письмо из Аргентины
Пришло письмо из Аргентины
несчастной матери от сына.
Самый храбрый
Самый храбрый — не тот, кто, безводьем измученный,
Мимо нас за водою карабкался днем,
Смерть друга
Неправда, друг не умирает,
Лишь рядом быть перестает.
Осень, ветер, листья
Осень, ветер, листья — буры.
Прочной хочется еды.
Не лги — анатом
Не лги — анатом!
Скажи — патолог:
Тоска
«Что ты затосковал?»
— «Она ушла».
Встреча на чужбине
Фронтовой бригаде Театра
имени Ленинскою комсомола
Майор привез мальчишку на лафете
Майор привез мальчишку на лафете.
Погибла мать. Сын не простился с ней.
Из дневника
Июнь. Интендантство.
Шинель с непривычки длинна.
Дожди
Опять сегодня утром будет
Почтовый самолет в Москву.
Митинг в Канаде
Я вышел на трибуну, в зал,
Мне зал напоминал войну,
Я в эмигрантский дом попал
Я в эмигрантский дом попал
В сочельник, в рождество.
В командировке
Он, мельком оглядев свою каморку,
Создаст командировочный уют.
Баллада о трех солдатах
Около монастыря Кассино
Подошли ко мне три блудных сына,
Механик
Я знаю, что книгами и речами
Пилота прославят и без меня.
Самих себя, да и печать
Самих себя, да и печать,
Нам научить бы отличать:
Музыка
1
Я жил над школой музыкальной,
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Над Лаосом
Война не вписана в билеты
На этот рейс Аэрофлота,
Стекло тысячеверстной толщины
Стекло тысячеверстной толщины
Разлука вставила в окно твоей квартиры,
Как говорят, тебя я разлюбил
Как говорят, тебя я разлюбил,
И с этим спорить скучно и не надо.
На час запомнив имена
На час запомнив имена,—
Здесь память долгой не бывает,—
Немец
В Берлине, на холодной сцене,
Пел немец, раненный в Испании,
Слепец
На виды видевшей гармони,
Перебирая хриплый строй,
Суворов
П. Антокольскому
1. ОПАЛА 1798 год
Я схоронил любовь и сам себя обрек
Я схоронил любовь и сам себя обрек
Быть памятником ей. Над свежею могилой
Был у меня хороший друг
Был у меня хороший друг —
Куда уж лучше быть, —
Нет
Отбыв пять лет, последним утром он
В тюремную контору приведен.
Сколько б ни придумывал фамилий
Сколько б ни придумывал фамилий
Мертвым из моих военных книг,
Вьетнам, зима семидесятого
1
Не спрашиваю, не выпытываю.
Пехотинец
Уже темнеет. Наступленье,
Гремя, прошло свой путь дневной,
Часы дружбы
Недавно тост я слышал на пиру,
И вот он здесь записан на бумагу.
Над сном монастыря девичьего
Над сном монастыря девичьего
Все тихо на сто верст окрест.
Преуменьшающий беду
Преуменьшающий беду,
Чью тяжесть сам он понимает,
Орлы
Там, где им приказали командиры,
С пустыми карабинами в руках
Не сердитесь
Не сердитесь — к лучшему,
Что, себя не мучая,
Предчувствие любви страшнее
Предчувствие любви страшнее
Самой любви. Любовь — как бой,
Убей его (Если дорог тебе твой дом)
Если дорог тебе твой дом,
Где ты русским выкормлен был,
Мне хочется назвать тебя женой
Мне хочется назвать тебя женой
За то, что так другие не назвали,
Казбек
Я наконец приехал на Кавказ,
И моему неопытному взору
Красное и белое
Мне в этот день была обещана
Поездка в черные кварталы,
Открытое письмо
Я вас обязан известить,
Что не дошло до адресата
Северная песня
Мужчине — на кой ему черт порошки,
Пилюли, микстуры, облатки.
Словно смотришь в бинокль перевернутый
Словно смотришь в бинокль перевернутый —
Все, что сзади осталось, уменьшено,
Атака
Когда ты по свистку, по знаку,
Встав на растоптанном снегу,
Мурманские дневники
У окружкома на виду
Висела карта. Там на льду
Первая любовь
Первая глава
В пятнадцать лет – какие огорченья?
Через двадцать лет
Пожар стихал. Закат был сух.
Всю ночь, как будто так и надо,
Улица Сакко и Ванцетти
Ты помнишь, как наш город бушевал,
Как мы собрались в школе на рассвете,
Чтобы никогда не думала
Чтобы никогда не думала,
Что ты связан с ней порукою,
Слишком трудно писать
Слишком трудно писать из такой оглушительной дали.
Мать придет и увидит конвертов клочки:
Поручик
Уж сотый день врезаются гранаты
В Малахов окровавленный курган,
Рассказ о спрятанном оружии
Им пятый день давали есть
Соленую треску.
Разведка
Светлой памяти Георгия Добровольского, Владислава Волкова, Виктора Пацаева
Начинена огнем земля;
Я, перебрав весь год
Я, перебрав весь год, не вижу
Того счастливого числа,
Осень
Когда в монгольские закаты,
Плывущие вдоль берегов,
У огня
Кружится испанская пластинка.
Изогнувшись в тонкую дугу,
Новогодний тост
Своей судьбе смотреть в глаза надо
И слушать точки и тире раций.
Я помню двух девочек, город ночной
Я помню двух девочек, город ночной…
В ту зиму вы поздно спектакли кончали.
Жил да был человек осторожный
Жил да был человек осторожный,
Осторожный
Хибачи
В тонком доме над рекою
У хибачи греем руки.
До утра перед разлукой
До утра перед разлукой
Свадьба снилась мне твоя.
Товарищу То Хыу
…который перевел
«Жди меня»
Чужая душа
Дурную женщину любил,
А сам хорошим парнем был,
Да, мы живем, не забывая
Да, мы живем, не забывая,
Что просто не пришел черед,
Дом друзей
Дом друзей, куда можно зайти безо всякого,
Где и с горя, и с радости ты ночевал,
Песня о веселом репортере
Оружием обвешан,
Подкравшись по тропе,
Трубка после обеда
Трубка после обеда,
Конец трудового дня.
Мы не увидимся с тобой
Мы не увидимся с тобой,
А женщина еще не знала;
Матери Бориса Горбатова
Даже не поверилось сначала:
Моряки, одесские ребята,
Я очень тоскую
Я очень тоскую,
Я б выискать рад
Транссибирский экспресс
У этого поезда плакать не принято. Штраф.
Я им говорил, чтоб они догадались повесить.
Любовь
Случается, в стране чужой
Среди людей сидишь, как свой,
Если родилась красивой
Если родилась красивой,
Значит, будешь век счастливой.
Умирают друзья, умирают
Умирают друзья, умирают…
Из разжатых ладоней твоих
В Гуйлине
Мне сегодня всю ночь не лежится,
не спится
Я не могу писать тебе стихов
Я не могу писать тебе стихов
Ни той, что ты была, ни той, что стала.
Фляга
Когда в последний путь
Ты отправляешь друга,
Иван да Марья
1
Дорогая Марья Петровна!
День рождения
Поздравляю тебя с днём рожденья,-
Говорю, как с ребенком:
Куда ни глянешь
Куда ни глянешь — без призора,
Чуть от дороги шаг ступи,
Старик
Весь дом пенькой проконопачен прочно,
Как корабельное сухое дно,
Сын
Был он немолодой, но бравый;
Шел под пули без долгих сборов,
Твой голос поймал я в Смоленске
Твой голос поймал я в Смоленске,
Но мне, как всегда, не везло —
В гостях у Шоу
Мы хозяина, кажется, утомили…
Пора уезжать — бьют часы на камине.
Футон
Чтоб ты знала жестокие
Наши мучения,
Генерал
В горах этой ночью прохладно.
В разведке намаявшись днем,
Я не помню, сутки или десять
Я не помню, сутки или десять
Мы не спим, теряя счет ночам.
Отец
Все сердце у меня болит,
Что вдруг ты стал прихварывать,
Телеграмма
Всегда назад столбы летят в окне.
Ты можешь уезжать и возвращаться,
Дежурка
Летчики — как летчики,
Свои ребята.
Мальчик
Когда твоя тяжелая машина
Пошла к земле, ломаясь и гремя,
Самый первый
Рассвет. Еще не знаем ничего.
Обычные «Последние известия»…
Не пишется проза
…Не пишется проза, не пишется,
И, словно забытые сны,
