Он, мельком оглядев свою каморку, Создаст командировочный уют. На стол положит старую «Вечерку», На ней и чай, а то и водку пьют. Открыв свой чемоданчик из клеенки, Пришпилит кнопкой посреди стены Большую фотографию ребенка И маленькую карточку жены. Не замечая местную природу, Скупой на внеслужебные слова, Не хныча, проживет он здесь полгода, А если надо, так и год и два. Пожалуй, только письма бы почаще, Да он ведь терпеливый адресат. Должно быть, далеко почтовый ящик, И сына утром надо в детский сад… Все хорошо, и разве что с отвычки Затосковав под самый Новый год, В сенях исчиркав все, что были, спички, Он москвича другого приведет. По чайным чашкам разольет зубровку, Покажет гостю карточку — жена, Сам понимаешь, я в командировках… А все-таки хорошая она. И, хлопая друг друга по коленям, Припомнят Разгуляй, Коровий брод, Две комнаты — одну в Кривоколенном, Другую у Кропоткинских ворот. Зачем-то вдруг начнут считать трамваи, Все станции метро переберут, Друг друга второпях перебивая, Заведомо с три короба наврут. Тайком от захмелевшего соседа Смахнут слезу без видимых причин. Смешная полунощная беседа Двух очень стосковавшихся мужчин. Когда-нибудь, отмеченный в приказе, В последний раз по россыпи снежка Проедет он на кашляющем ГАЗе По будущим проспектам городка. Другой москвич зайдет в его каморку, Займет ее на месяц или год, На стол положит старую «Вечерку» И над кроватью карточки прибьет.