1 Не спрашиваю, не выпытываю. Сначала, как на полигоне, Сам на себе Вьетнам испытываю, Сам проверяю: все ли понял! Не на экране, не на фото, Не кто-то, за кого — мне больно, Я сам ложусь вместо кого-то, На чье-то место, добровольно. Под бомбами, на поле рисовом, Лежу, опять двадцатилетний, Как в сорок первом, под Борисовом, На той, считавшейся последней… 2 Под крышей пальмовой рябою При керосиновом огне Сначала мне, С самим собою Сидящему наедине, Напоминает бой — о бое И тишина — о тишине. Потом вдруг все перевернется, Как рано утром на войне, И слышу, как вот-вот начнется Вот в этой самой тишине… 3 Вот здесь мою жену убили. Свалились с неба — и убили. Воронка — около дороги, А я шофер на старом ЗИСе, Взад и вперед я еду мимо, Четвертый год неутомимо, Неутомимо, неутомимо. И эта старая воронка, В которой прорастают травы, Четвертый год, как похоронка, То слева от меня, то справа… 4 Моя сестра благополучно родила В землянке, в результате операции. Пилот, пустивший «шрайк» из-под крыла, Цель поразив, сказал своим по рации: «Я цел, о’кей!» — про эту операцию. Осколок «шрайка» зацепил брюшину Сравнительно удачна, так что плод Был чуть задет. До свадьбы заживет! Ребенок еще вырастет мужчиной. Пока в землянке резали и шили, Там, наверху, еще бомбежка шла, У операционного стола Два старика велосипед крутили, Велосипедной фарою светили, Чтоб у хирурга видимость была. Все хорошо. И летчик цел — о’кей. И женщина почти цела — о’кей. Ребенок почти цел — о’кей. Моя сестра благополучно родила В землянке, в ходе этой операции… В которой честь американской нации, Как говорят, защищена была… 5 Под бомбами, прочь Уводя от смертей, Сотую ночь Мы будим детей. Будим детей. Их с юга вдоль моря На север ведем И, плача от горя, Им спать не даем, Спать не даем. Пока отбомбят, Весь день они ждут, А ночью не спят, Ночью идут, Ночью идут. Лишь смеркнется чуть, Детдом встает И, чтоб не заснуть, Хором поет, Хором поет. Старшему — девять, Младшему — пять, Три месяца детям Хочется спать, Хочется спать. У всех у них пали Отец или мать, Но, кроме того, еще Хочется спать, Хочется спать… Ничья уже совесть, Проснувшись сейчас, Тех детских бессонниц Не вынет из глаз, Не вынет из глаз. И нету ни средства, Ни сил у врачей Обратно то детство Отнять у ночей, Отнять у ночей… 6 С чего начинается память — с берез? С речного песочка? С дождя на дороге? А если — с убийства! А если — со слез! А если — с воздушной тревоги! А если с визжащей пилы в облаках, Со взрослых, в пыли распростертых! А если с недетского знания — как Живое становится мертвым! И в пять, и в пятнадцать, и в двадцать пять лет Войной начинается память. Здесь, в этой стране, где непомнящих — нет, Попробуем это представить… 7 Здесь отделенье самообороны Из пулемета сбило самолет. Вот здесь бомбил он. Вот следы воронок. Вот здесь упал он. Здесь зарыт пилот. Крестьяне, руки в небо подымая, Показывают направленье трасс. Да, я не мальчик, да, я понимаю — Мне говорят все это в сотый раз. И легендарность этого успеха Уже вошла в их деревенский быт, И не волнение, а только эхо Волнения в их голосах звучит. Все так. Но самолет был ими сбит Над их домами, И четыре года В нелетную и в летную погоду Тот самолет над ними не летит… 8 …Я не видал жены семнадцать лет. Летают люди даже через полюс, Но нам с женой не продадут билет На пароход, на самолет, на поезд. Мы, как ножом, разрезаны рекой И, с двух сторон дойдя до переправы, Соединиться не имеем права. Семнадцать лет — как есть закон такой! Дочь родилась там, без меня. Жена состарилась там, без меня. Сын стал солдатом без меня. Все без меня там. Все без меня… Где я живу? Я в Костроме живу, Моя жена — под Курском. Дети — с нею. Нет, я не лгу! Как я вам лгать посмею! Я даже эту реку назову! Река — Ока! Уже семнадцать лет, Как вдоль нее проложена граница, И чтобы мне с семьей соединиться, Через нее — билетов нет и нет. Проезд закрыт по карте вниз и вверх. И я, не в силах совладать с тоскою, Живу в России, русский человек, Как надвое разрубленный Окою. Я многое забыть себе велел, Но та река никак не забывается. Семнадцатая параллель — Стихотворенье называется… 9 Напоминает море — море. Напоминают горы — горы. Напоминает горе — горе; Одно — другое. Чужого горя не бывает, Кто это подтвердить боится, — Наверно, или убивает, Или готовится в убийцы…