В избушке позднею порою Славянка юная сидит. Вдали багровой полосою На небе зарево горит… И, люльку детскую качая, Поет славянка молодая… «Не плачь, не плачь! иль сердцем чуешь, Дитя, ты близкую беду!.. О, полно, рано ты тоскуешь: Я от тебя не отойду. Скорее мужа я утрачу. Дитя, не плачь! и я заплачу! Отец твой стал за честь и бога В ряду бойцов против татар, Кровавый след ему дорога, Его булат блестит, как жар. Взгляни, там зарево краснеет: То битва семя смерти сеет. Как рада я, что ты не в силах Понять опасности своей, Не плачут дети на могилах; Им чужд и стыд и страх цепей; Их жребий зависти достоин…» Вдруг шум — и в двери входит воин. Брада в крови, избиты латы. «Свершилось!- восклицает он,- Свершилось! торжествуй, проклятый!… Наш милый край порабощен, Татар мечи не удержали — Орда взяла, и наши пали». И он упал — и умирает Кровавой смертию бойца. Жена ребенка поднимает Над бледной головой отца: «Смотри, как умирают люди, И мстить учись у женской груди!..»