В скольких земных океанах я плыл, Древних, веселых и пенных, Сколько в степях караваны водил Дней и ночей несравненных… Как мы смеялись в былые года С вольною Музой моею… Рифмы, как птицы, слетались тогда, Сколько — и вспомнить не смею. Только любовь мне осталась, струной Ангельской арфы взывая, Душу пронзая, как тонкой иглой, Синими светами рая. Ты мне осталась одна. Наяву Видевший солнце ночное, Лишь для тебя на земле я живу, Делаю дело земное. Да, ты в моей беспокойной судьбе — Ерусалим пилигримов. Надо бы мне говорить о тебе На языке серафимов.