Неслышный, мелкий падал дождь, Вдали чернели купы рощ, Я шел один средь трав высоких, Я шел и плакал тяжело И проклинал творящих зло, Преступных, гневных и жестоких. И я увидел пришлеца: С могильной бледностью лица И с пересохшими губами, В хитоне белом, дорогом, Как бы упившийся вином, Он шел неверными шагами. И он кричал: «Смотрите все, Как блещут искры на росе, Как дышат томные растенья, И Солнце, золотистый плод, В прозрачном воздухе плывет, Как ангел с песней Воскресенья. Как звезды, праздничны глаза, Как травы, вьются волоса, И нет в душе печалям места За то, что я убил тебя, Склоняясь, плача и любя, Моя царица и невеста» И всё сильнее падал дождь, И всё чернели кущи рощ И я промолвил строго-внятно: «Убийца, вспомни Божий страх, Смотри, на дорогих шелках, Как кровь, алеющие пятна». Но я отпрянул, удивлен, Когда он свой раскрыл хитон И показал на сердце рану. Из ней дымящаяся кровь То тихо капала, то вновь Струею падала по стану. И он исчез в холодной тьме, А на задумчивом холме Рыдала горестная дева. И я задумался светло И полюбил творящих зло И пламя их святого гнева.