От кормы, изукрашенной красным, Дорогие плывут ароматы В трюм, где скрылись в волненьи опасном С угрожающим видом пираты. С затаенной злобой боязни Говорят, то храбрясь, то бледнея, И вполголоса требуют казни, Головы молодого Помпея. Сколько дней они служат рабами, То покорно, то с гневом напрасным, И не смеют бродить под шатрами, На корме, изукрашенной красным. Слышен зов. Это голос Помпея, Окруженного стаей голубок. Он кричит: «Эй, собаки, живее! Где вино? Высыхает мой кубок». И над морем седым и пустынным, Приподнявшись лениво на локте, Посыпает толченым рубином Розоватые, длинные ногти. И оставив мечтанья о мести, Умолкают смущенно пираты И несут, раболепные, вместе И вино, и цветы, и гранаты.