Долго молили о танце мы вас, но молили напрасно, Вы улыбнулись и отказали бесстрастно. Любит высокое небо и древние звезды поэт, Часто он пишет баллады, но редко он ходит в балет. Грустно пошел я домой, чтоб смотреть в глаза тишине. Ритмы движений не бывших звенели и пели во мне. Только так сладко знакомая вдруг расцвела тишина. Словно приблизилась тайна иль стала солнцем луна. Ангельской арфы струна порвалась, и мне слышится звук. Вижу два белые стебля высоко закинутых рук. Губы ночные, подобные бархатным красным цветам… Значит, танцуете все-таки вы, отказавшая там! В синей тунике из неба ночного затянутый стан Вдруг разрывает стремительно залитый светом туман. Быстро змеистые молнии легкая чертит нога — Видит, наверно, такие виденья блаженный Дега, Если за горькое счастье и сладкую муку свою Принят он в сине-хрустальном высоком господнем раю. …Утром проснулся, и утро вставало в тот день лучезарно. Был ли я счастлив? Но сердце томилось тоской благодарной.