Скрипело, свистало и выло в лесу, И гром ударял в отдаленье, как молот, И тучи рвались в небесах, но внизу Царили затишье, и сумрак, и холод. В гигантском колодце сосновых стволов, В своей одинокой убогой сторожке Лесник пообедал и хлебные крошки Смахнул на ладонь, молчалив и суров. Над миром великая буря ходила, Но здесь, в тишине, у древесных корней, Старик, отдыхая, не думал о ней, И только собака ворчала уныло На каждую вспышку далеких зарниц, И в гнездах смолкало селение птиц. Однажды в грозу, навалившись на двери, Тут зверь появился, высок и космат, И так же, как многие прочие звери, Узнав человека, отпрянул назад. И сторож берданку схватил, и с окошка Пружиной метнулась под лестницу кошка, И разом короткий ружейный удар Потряс основанье соснового бора. Вернувшись, лесник успокоился скоро: Он, видимо, был уж достаточно стар, Он знал, что покой — только призрак покоя, Он знал, что, когда полыхает гроза, Все тяжко-животное, злобно-живое Встает и глядит человеку в глаза.