Никола́й Алексе́евич Заболо́цкий (при рождении — За́болотский[5][6]; 24 апреля [7 мая] 1903, с/х ферма Казанского губернского земства, Каймарской волости Казанского уезда Казанской губернии — 14 октября 1958, Москва) — русский советский поэт, переводчик[7]. Член Союза писателей СССР. Репрессирован в 1938 году, находился в заключении в 1939-1943 годах, реабилитирован посмертно в 1963 году[8].
191
Стихотворений
55
Лет жизни
Стихотворения
Лицо коня
Животные не спят. Они во тьме ночной
Стоят над миром каменной стеной.
Ласточка
Славно ласточка щебечет,
Ловко крыльями стрижет,
Воздушное путешествие
В крылатом домике, высоко над землей,
Двумя ревущими моторами влекомый,
Возвращение с работы
Вокруг села бродили грозы,
И часто, полные тоски,
Старая сказка
В этом мире, где наша особа
Выполняет неясную роль,
У гробницы Данте
Мне мачехой Флоренция была,
Я пожелал покоиться в Равенне.
Птичий двор
Скачет, свищет и бормочет
Многоликий птичий двор.
Звезды, розы и квадраты
Звезды, розы и квадраты,
Стрелы северного сиянья,
Где-то в поле возле Магадана
Где-то в поле возле Магадана,
Посреди опасностей и бед,
Я не ищу гармонии в природе
Я не ищу гармонии в природе.
Разумной соразмерности начал
Оттепель
Оттепель после метели.
Только утихла пурга,
Пастухи
Пастухи
— Возникновение этих фигурок
Я шел сквозь рощу, Ночь легла
Я шел сквозь рощу. Ночь легла
Вдоль по траве, как мел бела.
Самовар
Самовар, владыка брюха,
Драгоценный комнат поп!
Осень
Когда минует день и освещение
Природа выбирает не сама,
Безумный волк
Загадки страшные природы
повсюду в воздухе висят.
Младенец
Когда собрание животных
Победу славило земли,
Disciplina clericalis
Хлоя
Если сок твой неизменен,
Воспоминание
Наступили месяцы дремоты…
То ли жизнь, действительно, прошла,
Вчера, о смерти размышляя
Вчера, о смерти размышляя,
Ожесточилась вдруг душа моя.
Слово о полку Игореве
Вступление
Не пора ль нам, братия, начать
Стирка белья
В стороне от шоссейной дороги,
В городишке из хаток и лип,
Север
В воротах Азии, среди лесов дремучих,
Где сосны древние стоят, купая в тучах
Пекарня
В волшебном царстве калачей,
Где дым струится над пекарней,
Человек в воде
Формы тела и ума
Кто рубил и кто ковал?
Часовой
На карауле ночь густеет.
Стоит, как башня, часовой.
Жена
Откинув со лба шевелюру,
Он хмуро сидит у окна.
Старость
Простые, тихие, седые,
Он с палкой, с зонтиком она,-
Вечерний бар
В глуши бутылочного рая,
Где пальмы высохли давно,
Сквозь волшебный прибор Левенгука
Сквозь волшебный прибор Левенгука
На поверхности капли воды
На даче
Вижу около постройки
Древо радости — орех.
Ночной сад
О сад ночной, таинственный орган,
Лес длинных труб, приют виолончелей!
Птицы
Колыхаясь еле-еле
Всем ветрам наперерез,
Подводный город
Птицы плавают над морем.
Славен город Посейдон!
Предостережение
Где древней музыки фигуры,
Где с мертвым бой клавиатуры,
Начало осени
Старухи, сидя у ворот,
Хлебали щи тумана, гари.
В тайге
За высокий сугроб закатилась звезда,
Блещет месяц — глазам невтерпеж.
На рынке
В уборе из цветов и крынок
Открыл ворота старый рынок.
Сентябрь
Сыплет дождик большие горошины,
Рвется ветер, и даль нечиста.
Бродячие музыканты
Закинув на спину трубу,
Как бремя золотое,
Седов
Он умирал, сжимая компас верный.
Природа мертвая, закованная льдом,
Поэт
Черен бор за этим старым домом,
Перед домом — поле да овсы.
Над морем
Лишь запах чабреца, сухой и горьковатый,
Повеял на меня — и этот сонный Крым,
Прохожий
Исполнен душевной тревоги,
В треухе, с солдатским мешком,
Вечер на Оке
В очарованье русского пейзажа
Есть подлинная радость, но она
Уступи мне, скворец, уголок
Уступи мне, скворец, уголок,
Посели меня в старом скворешнике.
Незрелость
Младенец кашку составляет
Из манных зерен голубых.
Во многом знании немалая печаль
Во многом знании — немалая печаль,
Так говорил творец Экклезиаста.
Белая ночь
Гляди: не бал, не маскарад,
Здесь ночи ходят невпопад,
Я воспитан природой суровой
Я воспитан природой суровой,
Мне довольно заметить у ног
Смерть врача
В захолустном районе,
Где кончается мир,
Облетают последние маки
Облетают последние маки,
Журавли улетают, трубя,
Рубрук в Монголии
Начало путешествия
Мне вспоминается доныне,
Счастливый день
В полумраке увяданья
Развернулась, как дуга,
Генеральская дача
В Переделкине дача стояла,
В даче жил старичок-генерал,
Слепой
С опрокинутым в небо лицом,
С головой непокрытой,
Руки
Пером спокойным вам не передать,
Что чувствует сегодня сердце, роясь
Бегство в Египет
Ангел, дней моих хранитель,
С лампой в комнате сидел.
Кто мне откликнулся в чаще лесной
Кто мне откликнулся в чаще лесной?
Старый ли дуб зашептался с сосной,
Медленно земля поворотилась
Медленно земля поворотилась
В сторону, несвойственную ей,
Зеленый луч
Золотой светясь оправой
С синим морем наравне,
Обводной канал
В моем окне на весь квартал
Обводный царствует канал.
Гурзуф
В большом полукружии горных пород,
Где, темные ноги разув,
Читая стихи
Любопытно, забавно и тонко:
Стих, почти непохожий на стих.
Разве ты объяснишь мне
Разве ты объяснишь мне — откуда
Эти странные образы дум?
Разговор с медведем
Медведь
Еще не ломаются своды
Одинокий дуб
Дурная почва: слишком узловат
И этот дуб, и нет великолепья
Свадьба
Сквозь окна хлещет длинный луч,
Могучий дом стоит во мраке.
Новый быт
Восходит солнце над Москвой.
Старухи бегают с тоской:
Гроза
Содрогаясь от мук, пробежала над миром зарница,
Тень от тучи легла, и слилась, и смешалась с травой.
Школа жуков
Женщины
Мы, женщины, повелительницы котлов,
Кто вы, кивающие
Бомбеев
Кто вы, кивающие маленькой головкой,
Некрасивая девочка
Среди других играющих детей
Она напоминает лягушонка.
Венчание плодами
Плоды Мичурина, питомцы садовода,
Взращенные усильями народа,
Не позволяй душе лениться
Не позволяй душе лениться!
Чтоб в ступе воду не толочь,
Засуха
О солнце, раскаленное чрез меру,
Угасни, смилуйся над бедною землей!
Осенние пейзажи
1. Под дождём
Мой зонтик рвется, точно птица,
Творцы дорог
1
Рожок поет протяжно и уныло,—
Поздняя весна
Осветив черепицу на крыше
И согрев древесину сосны,
Все, что было в душе
Все, что было в душе, все как будто опять потерялось,
И лежал я в траве, и печалью и скукой томим.
Петухи поют
На сараях, на банях, на гумнах
Свежий ветер вздувает верхи.
Я трогал листы эвкалипта
Я трогал листы эвкалипта
И твердые перья агавы,
Город в степи
1
Степным ветрам не писаны законы.
Сон
Жилец земли, пятидесяти лет,
Подобно всем счастливый и несчастный,
Одиссей и Сирены
Однажды аттическим утром
С отважной дружиною всей
Однажды ямочку я выкопал в земле
Однажды ямочку я выкопал в земле,
засунул ногу в дырку по колено
При первом наступлении зимы
При первом наступлении зимы,
Блуждая над просторною Невою,
Башня Греми
Ух, башня проклятая! Сто ступеней!
Соратник огню и железу,
Народный дом
Народный Дом, курятник радости,
Амбар волшебного житья,
Меркнут знаки зодиака
Меркнут знаки Зодиака
Над просторами полей.
На вокзале
В железном сумеречном зале,
Глотая паровозный дым,
Приглашение на пир
Когда обед был подан и на стол
Положен был в воде вареный вол,
Кузнечик
Настанет день, и мой забвенный прах
Вернется в лоно зарослей и речек,
Лесное озеро
Опять мне блеснула, окована сном,
Хрустальная чаша во мраке лесном.
Офорт
И грянул на весь оглушительный зал:
«Покойник из царского дома бежал!»
Пир в доме Бомбеева
Лесной чертог блистает, как лампада,
Кумиры стройные стоят, как колоннада,
Еще заря не встала над селом
Еще заря не встала над селом,
Еще лежат в саду десятки теней,
