Не сына, не младшего брата — тебя бы окликнуть, любя: «Волчонок, волчонок, куда ты? Я очень боюсь за тебя!» Сама приручать не хотела и правды сказать не могла. На юность, на счастье, на смелость, на гордость тебя обрекла. Мы так же росли и мужали. Пусть ноет недавний рубец — прекрасно, что ранняя жалость не трогала наших сердец. И вот зазвенела в тумане, в холодном тумане струна. Тебя искушает и манит на встречу с бессмертьем война. Прости, я кругом виновата — горит и рыдает в груди; «Волчонок, волчонок, куда ты?» Но я не окликну. Иди.