1 Среди друзей зеленых насаждений я самый первый, самый верный друг. Листвы, детей и городов рожденья смыкаются в непобедимый круг. Привозят сад, снимают с полутонки, несут в руках дубы и тополя; насквозь прозрачный, отрочески тонкий, стоит он, угловато шевелясь. Стоит, привязан к палкам невысоким, еще без тени тополь каждый, дуб, и стройный дом, составленный из окон, возносится в приземистом саду. Тебе, сырой и нежный как рассада, родившийся в закладочные дни, тебе, ровеснику мужающего сада, его расцвет, и зелень, и зенит… 2 Так родился ребенок. Няня его берет умелыми руками, пошлепывая, держит вверх ногами, потом в сияющей купает ванне. И шелковистый, свернутый что кокон, с лиловым номером на кожице спины, он важно спит. А ветка возле окон царапается, полная весны. И город весь за окнами толпится — Нева, заливы, корабельный дым. Он хвастает, заранее гордится невиданным работником своим. И ветка бьется в заспанную залу… Ты слышишь, спящий шелковистый сын? Дымят, шумят приветственные залпы восторженных черемух и рябин. Тебя приветствует рожок автомобиля, и на знаменах колосистый герб, и маленькая радуга, над пылью трясущаяся в водяной дуге… 3 Свободная от мысли, от привычек, в простой корзине, пахнущей теплом, ворочается, радуется, кличет трехдневная беспомощная плоть. Еще и воздух груб для этих пальцев и до улыбки первой — как до звезд, но родничок стучит под одеяльцем и мозг упрямо двигается в рост… Ты будешь петь, расти и торопиться, в очаг вприпрыжку бегать поутру. Ты прочитаешь первую страницу, когда у нас построят Ангару!