Друзья твердят: «Все средства хороши, чтобы спасти от злобы и напасти хоть часть Трагедии, хоть часть души…» А кто сказал, что я делюсь на части? И как мне скрыть — наполовину — страсть, чтоб страстью быть она не перестала? Как мне отдать на зов народа часть, когда и жизни слишком мало? Нет, если боль, то вся душа болит, а радость — вся пред всеми пламенеет. И ей не страх открытой быть велит — ее свобода, та, что всех сильнее. Я так хочу, так верю, так люблю. Не смейте проявлять ко мне участья. Я даже гибели своей не уступлю за ваше принудительное счастье…