Как обнажаются судов тяжелых днища, Так жизнь мы видели раздетой догола. Обеды, ужины мы называли пищей, А комната для нас жилплощадью была. Но пусть мы провели свой век в борьбе суровой, В такую пору жить нам довелось, Когда развеялись условностей покровы И все, что видели, мы видели насквозь.