Ему и ей посвящены сонеты. Но, не щадя восторженных похвал, Ни друга, ни красавицы воспетой Поэт в стихах ни разу не назвал. Он им воздвиг высокий пьедестал, Чтобы избавить от холодной Леты, Но имени и явственной приметы На мраморной плите не начертал. А если бы сонетами своими Он обессмертил дорогое имя, — То, может быть, в грядущие века Друзьям поэта отвела бы главку, Стараясь посадить их на булавку, Шекспироведа тощая рука.