Я многим верил до исступленности, С такою надеждой, с такою любовью! И мне был сладок мой бред влюбленности, Огнем сожженный, залитый кровью. Как глухо в безднах, где одиночество, Где замер сумрак молочно-сизый… Но снова голос! зовут пророчества! На мутных высях чернеют ризы! «Брат, что ты видишь?» — Как отзвук молота, Как смех внемирный, мне отклик слышен: «В сиянии небо — вино и золото! — Как ярки дали! как вечер пышен!» Отдавшись снова, спешу на кручи я По острым камням, меж их изломов. Мне режут руки цветы колючие, Я слышу хохот подземных гномов. Но в сердце — с жаждой решенье строгое, Горит надежда лучом усталым. Я много верил, я проклял многое И мстил неверным в свой час кинжалом.