Целит вечернее безволие Мечту смятенную мою. Лучей дневных не надо более, Всю тусклость мига признаю! Пускай темнеют дали синие, Я не зажгу во тьме свечи: В душе ни смеха, ни уныния… Ты, голос памяти, — молчи! Обвили сладостными платами Мне тени дышащую грудь. Нависла сводами и скатами Над взором тягостная муть. Идут часы — мгновенья серые, Царит всевластно темнота… Иль позабыт во мгле пещеры я, И все, что было, — лишь мечта? Иль я лишь прах, во гробе тающий, Я — чей-то призрак в бледной мгле, К давно минувшему взывающий И всем безвестный па земле!