Кошмар! Кошмар опять! Один из многих, Историей являемых в бреду: Сонм пауков, огромных, восьминогих, Сосущих кровь близ мертвых клумб в саду. Германия! Да, ты в былом повинна За страшное, но — страшен твой расчет! Раздавлена низринутой лавиной, Ты знала казнь, вновь казнь, и казнь еще! Нет ничего: ни стран — манить под тропик, Ни стимеров — дробить в морях стекло, Ни фоккеров — кричать, что век торопит, Ни шахт, копивших уголь и тепло, Ни золота, ни хлеба… Да! свидетель Весь мир, как рок смеялся и казнил: Твои богатства рвали все, а детям Нет молока, и в школах нет чернил! И тщетно те, кто зиждил это Богатство, те, чей подвиг — труд, Встают, чтоб мышцами атлета Открыть блистанье лучших руд: Им против — свой земляк-предатель, Им против — звон чужих монет… На Шпрее зажечься ль новой дате? Мечтаешь: да! быть может: нет… От Сен и Тибров до Миссурей Следит строй мировых владык, И, веря в помощь, твердо в Руре Стоит француз, примкнув свой штык. А те? — Веселятся и пляшут, ведь раны Их бойни избытой — не им; И золото, золото, — пряно, багряно, — Поет им оркестром немым. Им весело, весело, — золото в башни Слагать, вить второй Вавилон. Что день, их восторг удалей, бесшабашней: Весь мир им достался в полон. Там черный, там желтый, там парий, там кули: Всех — в копи, к станкам, на завод! «Недаром же в Руре штыки мы примкнули!» — Поют, выводя свой гавот. «Враг сломлен, мы вместе, теперь мы посмеем», «Нам власть над землей с этих пор!» «Над толпами станем, пропляшем по змеям», «А в фасках фашистов — топор!» Те пляшут, та исходит кровью, Мир глухо ропщет под пятой… Но с трона вдруг поводит бровью Пугливо идол золотой. На миг в рядах поющих смута, И мысль, прожженная огнем, Кричит невольно и кому-то: «Не надо вспоминать об нем!» А он, у грани их веселий, С земли всходя до звездных сфер, Стоит; и тучи вниз осели, Чтоб людям вскрыть СССР. Да, так. Старуха Клио хмурее Глядит, как точит кровь земля; Но внове ль ей? все ж от Лемурии Был путь до Красного Кремля. И все равно, опять прольются ли Такие ж токи в тайну тьмы: Из бурь войны, из революции Мир стал двойным: они и мы. Иных нет сил…