Был он, за шумным простором Грозных зыбей океана, Остров, земли властелин. Тает пред умственным взором Мгла векового тумана, Сумрак безмерных глубин. Было то — утро вселенной, Счет начинавших столетий, Праздник всемирной весны. В радости жизни мгновенной, Люди там жили, как дети, С верой в волшебные сны. Властвуя островом, смело Царства раздвинул границы Юный и мощный народ… С моря далеко горело Чудо всесветной столицы, Дивного Города Вод. Был он — как царь над царями. Все перед ним было жалко: Фивы, Мемфис, Вавилон. Он, опоясан кругами Меди, свинца, орихалка, Был — как огнем обнесен! Высилась в центре громада Храма Прозрачного Света — Дерзостной воли мечта, Мысли и взорам услада, Костью слоновой одета, Золотом вся залита. Статуи, фрески, колонны, Вязь драгоценных металлов, Сноп самоцветных камней; Сонм неиссчетный, бессонный, В блеск жемчугов и кораллов, В шелк облаченных людей! Первенец древнего мира, Был он единственным чудом, Город, владыка земель, Тот, где певучая лира Вольно царила над людом, Кисть, и резец, и свирель; Тот, где издавна привыкли Чтить мудрецов; где лежали Ниц перед ними цари; Тот, где все знанья возникли, Чтоб обессмертить все дали Благостью новой зари! Был — золотой Атлантиды Остров таинственно-властный, Ставивший вехи в веках: Символы числ, пирамиды,— В Мексике жгуче-прекрасной, В нильских бесплодных песках. Был,— но его совершенства Грани предельной достигли, Может быть, грань перешли… И, исчерпав все блаженства, Все, что возможно, постигли Первые дети Земли. Дерзко умы молодые Дальше, вперед посягнули, К целям запретным стремясь… Грозно восстали стихии, В буре, и в громе, и в гуле Мира нарушили связь. Пламя, и дымы, и пены Встали, как вихрь урагана; Рухнули тверди высот; Рухнули башни и стены, Все,— и простор Океана Хлынул над Городом Вод!