Июльский сумрак лепится К сухим вершинам лип; Вся прежняя нелепица Влита в органный всхлип; Семь ламп над каруселями — Семь сабель наголо, И белый круг усеяли, Чернясь, ряды голов. Рычи, орган, пронзительно! Вой истово, литавр! Пьян возгласами зритель, но Пьян впятеро кентавр. Гудите, трубы, яростно! Бей больно, барабан! За светом свет по ярусам, — В разлеты, сны, в обман! Огни и люди кружатся, Скорей, сильней, вольней! Глаза с кругами дружатся, С огнями — пляс теней. Круги в круги закружены, Кентавр кентавру вслед… Века ль обезоружены Беспечной скачкой лет? А старый сквер, заброшенный, Где выбит весь газон, Под гул гостей непрошеных Глядится в скучный сон. Он видит годы давние И в свежих ветках дни, Где те же тени вставлены, Где те же жгут огни. Все тот же сумрак лепится К зеленым кронам лип; Вся древняя нелепица Влита в органный всхлип… Победа ль жизни трубится — В век, небылой досель, — Иль то кермессы Рубенса Вновь вертят карусель?