Пришла и мир отгородила Завесой черной от меня, Зажгла небесные кадила, Вновь начала богослуженье, И мирно разрешился в пенье Гул обессиленного дня. Стою во храмине безмерной, Под звездным куполом, один, — И все, что было достоверно, Развеяно во мгле простора, Под звуки неземного хора, Под светом неземных глубин. Пусть Ночь поет; пусть мировые Вершатся тайны предо мной; Пусть благостной евхаристии Торжественные миги минут; Пусть царские врата задвинут Все той же черной пеленой. Причастник, прежней жизни косной Я буду ждать, преображен… А, сдвинув полог переносный, Ночь — бездну жизни обнаружит, И вот уже обедню служит Во мраке для других племен.