Знаю сумрачный наход Страсти, медленно пьянящей: Словно шум далеких вод, Водопад, в скалах кипящий. Я иду, иду одна Вдоль стены, укрыта тенью; Знаю: ночь посвящена Наслажденью и паденью. Статный юноша пройдет, Щит о меч случайно брякнет, — Громче шум бегущих вод, Водопад мой не иссякнет! Наконец, без сил, без слов, Дрожь в руках и взоры смутны, Я заслышу жданный зов — Быть подругою минутной. Я пойду за ним, за ним В переулок опустелый, Черный плащ его, как дым, Пеплум мой, как саван белый. Я войду к нему, к нему… О, скорей гасите свечи! Я хочу вступить во мглу. Свет померк, померкли речи. Кто-то… где-то… чьих-то рук Слышу, знаю впечатленья. Я хочу жестоких мук, Ласк и мук без промедленья. Набегает сумрак вновь, Сумрак с отсветом багряным, Это ль пламя? это ль кровь? Кровь, текущая по ранам? Ночь — как тысяча веков, Ночь — как жизнь в полях за Летой. Гасну в запахе цветов, Сплю в воде, лучом согретой… …В прорезь узкого окна Глянет утро взором белым. Прочь! оставь! — иду одна Переулком опустелым. Сладко нежит тишина, С тишиной роднится тело, Стен воскресших белизна Оттеняет пеплум белый.