Пусть вечно милы посевы, скаты, Кудрявость рощи, кресты церквей, Что в яркой сини живут, сверкая, — И все ж, деревня, прощай, родная! Обречена ты, обречена ты Железным ходом судьбы своей. Весь этот мирный, весь этот старый, Немного грубый, тупой уклад Померкнуть должен, как в полдень брачный Рассветных тучек узор прозрачный, Уже, как громы, гудят удары, Тараны рока твой храм дробят. Так что ж! В грядущем прекрасней будет Земли воскресшей живой убор. Придут иные, те, кто могучи, Кто плыть по воле заставят тучи, Кто чрево пашни рождать принудят, Кто дланью сдавят морской простор. Я вижу — фермы под вязью кленов; Извивы свежих цветных садов; Разлив потоков в гранитах ярок, Под легкой стаей моторных барок, Лес, возращенный на мудрых склонах, Листвы гигантской сгущает кров. Победно весел в блистаньи светов, Не затененных ненужной мглой, Труд всенародный, труд хороводный, Работный праздник души свободной, Меж гордых статуй, под песнь поэтов, Подобный пляске рука с рукой. Ступив на поле, шагнув чрез пропасть, Послушны чутко людским умам, В размерном гуле стучат машины, Взрывая глыбы под взмах единый, И, словно призрак, кидают лопасть С земли покорной ввысь, к облакам.