В глуби пустыни, в безвестном оазе Я жил одиноко, любимец фантазий. Ночь для меня одевалася в блестки, Ручей повторял усыпленные всплески, Пальмы шептали, цветы лепетали… Закат распускался в причудливой дали. В глуби пустыни, в безвестном оазе Я годы провел в опьяненьи фантазий. И так странно-неприятно было мне услышать ропот, Полувнятный дальний рокот, Голоса и конский топот, Было мне услышать странно Ропот жизни караванной. Увидать коней и женщин, и товары, и палатки. Я в рабах искал загадки, Нагруженному верблюду Я дивился, точно чуду, От людей я сторонился, И, смотря, как те повсюду смело ходят, топчут травы, Волны мутят для забавы, Я страдал, и я томился, И фантазии молился, Но ушел караван, я остался один Посреди незаметных руин. И так чуждо, и так странно В вечер мглистый и туманный Прозвучали в дали звуки, Звуки жизни караванной. И так чуждо, и так странно Замелькали в мгле туманной Пестро крашенные вьюки, Поезд шумный и нежданный. И, в оазе фантазий таинственный царь, Я пришельцев встречал, словно робкий дикарь, Укрывался от них за кустами алоэ, Я от женщин бежал, я дрожал пред рабами, А в душе у меня, как цветок над сухими стеблями, Расцветало Былое.