Она была в трауре с длинной вуалью; На небе горели в огне облака. Черты ее нежно дышали печалью; Небесные тайны качала река. Но яркое небо — мираж непонятный, Но думы печали — обманы минут; А строгие строфы скользят невозвратно, Скользят и не дышат, — и вечно живут.