Я — жрец Изиды Светлокудрой; Я был воспитан в храме Фта, И дал народ мне имя «Мудрый» За то, что жизнь моя чиста. Уста не осквернял я ложью, Корыстью не прельщался я, И к женской груди, с страстной дрожью, Не припадала грудь моя; Давал я щедро подаянье Всем, обращавшимся ко мне… Но есть в душе воспоминанье, Как змей лежащее на дне. Свершал я путь годичный в Фивы… На палубе я утра ждал… Чуть Нил влачил свои разливы; Смеялся вдалеке шакал. И женщина, в одежде белой, Пришла на пристань, близ кормы, И стала, трепетно-несмело, Там, пред порогом водной тьмы. Дрожал корабль наш, мертвый, сонный, Громадой черной перед ней, А я скрывался потаенно Меж бревен, весел и снастей. И, словно в жажде утешенья, Та, в белом женщина, ждала И медлила свершить решенье… Но дрогнула пред утром мгла… В моей душе всё было смутно, Хотел я крикнуть,- и не мог… Но вдруг повеял ветр попутный, И кормщик затрубил в свой рог. Все пробудились, зашумели, Вознесся якорь с быстротой, Канаты радостно запели,- Но пристань видел я — пустой! И мы пошли, качаясь плавно, И быстро всё светлело вкруг,- Но мне казалось, будто явно В воде распространялся круг… Я — жрец Изиды Светлокудрой; Я был воспитан в храме Фта, И дал народ мне имя «Мудрый» За то, что жизнь моя чиста!