Был сильный вихорь, сильный дождь; Кипя, ярилася пучина; Ко брегу Рино, горный вождь, Примчался с дочерью Уллина. «Рыбак, прими нас в твой челнок; Рыбак, спаси нас от погони; Уллин с дружиной недалек: Нам слышны крики; мчатся кони». «Ты видишь ли, как зла вода? Ты слышишь ли, как волны громки? Пускаться плыть теперь беда: Мой челн не крепок, весла ломки». «Рыбак, рыбак, подай свой челн; Спаси нас: сколь ни зла пучина, Пощада может быть от волн — Ее не будет от Уллина! » Гроза сильней, пучина злей, И ближе, ближе шум погони; Им слышен тяжкий храп коней, Им слышен стук мечей о брони. «Садитесь, в добрый час; плывем». И Рино сел, с ним дева села; Рыбак отчалил; челноком Седая бездна овладела. И смерть отвсюду им: открыт Пред ними зев пучины жадный; За ними с берега грозит Уллин, как буря беспощадный. Уллин ко брегу прискакал; Он видит: дочь уносят волны; И гнев в груди отца пропал, И он воскликнул, страха полный: «Мое дитя, назад, назад! Прощенье! возвратись, Мальвина!» Но волны лишь в ответ шумят На зов отчаянный Уллина. Ревет гроза, черна как ночь; Летает челн между волнами; Сквозь пену их он видит дочь С простертыми к нему руками. «О, возвратися, возвратись!» Но грозно раздалась пучина, И волны, челн пожрав, слились При крике жалобном Уллина.