Тропа, петляя и пыля, сбегает в темный буерак. Там душно пахнет конопля, там комарьем набитый мрак. И, словно мраком порожден, откуда-то изглубока стекляшек слабый перезвон, несвязный щебет родника. Глухая, тихая пора, Вселяющая древний страх. Перепела, перепела одни кричат еще в полях. Сквозь ветки светится мертво налитый звездами бочаг. Сознайся, ты ведь ничего не знаешь о таких вещах? А это я — любовь твоя, по пояс вымокла в росе, синеют шарики репья в коротенькой моей косе, в намокшем платьишке своем иду, гадая о судьбе. Иду и думаю о нем, и это значит — о тебе. Ты синеглаз, светловолос, ты статен и бронзовокож, и мне смешно теперь до слез, как на себя ты не похож. Сплошь заметен метелью звезд полей торжественный покой. А где-то там, за сотни верст, не спит ребенок городской. Трамваев гром в ночи слышней, фонарь качается в окне, и мальчик думает о ней, и это значит — обо мне. А впереди петлистый путь, десятилетий долгих мгла. …Ну, расскажи когда-нибудь, какая я тогда была?