Спеленут, лежу, покорный, Лежу я очень давно; А месяц, чёрный-пречёрный, Глядит на меня в окно. Мне страшно, что месяц чёрный… А, впрочем, — не всё ль равно? Когда-то я был упорный, Вил цепь, за звеном звено… Теперь, как пес подзаборный, Лежу да твержу одно: И чём мой удел позорный? Должно быть, так суждено. Водицы бы мне наговорной, — Да нет её, не дано; Чьей силою чудотворной Вода перейдет в вино? И страх мой — и тот притворный: Я рад, что кругом темно, Что месяц корявый, чёрный, Глядит на меня в окно.