Друнина Юлия Владимировна
1924 - 1991

Друнина Юлия Владимировна

Ю́лия Влади́мировна Дру́нина (10 мая 1924 или 10 мая 1925, Москва — 21 ноября 1991, Советский Писатель, Подольский район, Московская область) — советская поэтесса. Лауреат Государственной премии РСФСР им. М. Горького (1975). Член Союза писателей СССР. Секретарь Союза писателей СССР и Союза писателей РСФСР. Народный депутат СССР. Участница Великой Отечественной войны.

206

Стихотворений

67

Лет жизни

Стихотворения

Ты должна

Побледнев, Стиснув зубы до хруста,

Царевна

Какая грусть в кремлевском парке Октябрьским ознобным днем!..

О, Россия

О, Россия! С нелегкой судьбою страна…

В манеже

Смотрит с усмешкою тренер, Как, пряча невольный страх,

Теперь не умирают от любви

Теперь не умирают от любви — насмешливая трезвая эпоха.

Нет в любви виноватых и правых

Нет в любви виноватых и правых. Разве эта стихия — вина?

Предгорье

Я люблю все больней и больнее Каждый метр этой странной земли,

Двое рядом притихли в ночи

Двое рядом притихли в ночи, Друг от друга бессонницу пряча.

Друня

«Друня» — уменьшительная форма от древнеславянского слова «дружина». Это было в Руси былинной.

Как при жизни тебя любили

Как при жизни тебя любили! Мнилось —

И опять казнит меня бессонница

И опять казнит меня бессонница, И опять сквозь годы и сквозь тьму

Брошенной

Жизнь бывает жестока, Как любая война:

Я родом не из детства, из войны

Я родом не из детства — из войны. И потому, наверное, дороже,

В слепом неистовстве металла

В слепом неистовстве металла, Под артналетами, в бою

У моря

Догола здесь ветер горы вылизал, Подступает к морю невысокий кряж.

Били молнии

Били молнии. Тучи вились. Было всякое на веку.

Я не люблю

Я не люблю Распутывать узлы.

Я из себя несчастную не строю

Я из себя несчастную не строю — Есть дело, есть любовь и есть друзья.

Истосковалась я

Истосковалась я По благородству —

Есть время любить

Есть время любить, Есть — писать о любви.

Все грущу о шинели

Все грущу о шинели, Вижу дымные сны, —

Ржавчина

Я любила твой смех, твой голос. Я за душу твою боролась.

Неужто для того рождались люди

Неужто для того рождались люди, Чтоб мир порос забвения травой?..

Пожилых не помню на войне

Пожилых не помню на войне, Я уже не говорю про старых.

Я, признаться, сберечь не сумела шинели

Я, признаться, сберечь не сумела шинели — На пальто перешили служивую мне.

Чтоб человек от стужи не застыл

Чтоб человек от стужи не застыл, Не засосал его житейский омут,

Как мы чисто

Как мы чисто, Как весело жили с тобой!

Другу

Стиснуты зубы плотно, сведены брови круто. Жёсток упрямый волос над невесёлым лбом.

Ждала тебя

Ждала тебя. И верила. И знала: Мне нужно верить, чтобы пережить

Восемь кухонных метров

В соседнем кинотеатре последняя лампа тухнет, А в доме у нас зажёгся в одном из окошек свет, —

Все зачеркнуть, И все начать сначала

Все зачеркнуть. И все начать сначала, Как будто это первая весна.

Не бывает любви несчастливой

Не бывает любви несчастливой. Не бывает… Не бойтесь попасть

В голом парке коченеют клёны

В голом парке коченеют клёны. Дребезжат трамваи на кругу.

Позови меня

Позови меня! Я все заброшу.

Запах соли, запах йода

Запах соли, запах йода. Неприступны и горды,

Зима на юге

Подснежники на склонах южных, Дымятся горы на заре…

Шторм

Скачут волны в гривах пены, Даль кипит белым-бела.

Звезда манежа

Наездника почтительные руки На ней, артистке, вот уж скоро год

Царица бала

Мы первый мирный Женский день встречали Без смерти, без пожаров, без пальбы…

Ко всему привыкают люди

Ко всему привыкают люди — Так заведено на земле.

Полжизни мы теряем из-за спешки

Полжизни мы теряем из-за спешки. Спеша, не замечаем мы подчас

Альпинисту

Ты полз по отвесным дорогам, Меж цепких колючих кустов.

Старый Крым

Куры, яблони, белые хаты — Старый Крым на деревню похож.

Мой отец

Нет, мой отец погиб не на войне — Был слишком стар он, чтобы стать солдатом,

Из окружения

Из окружения, в пургу, Мы шли по Беларуси.

Молчу, перчатки теребя

Молчу, перчатки теребя, Смиряю сердца перебои:

А я для вас неуязвима

А я для вас неуязвима, Болезни,

Я принесла домой с фронтов России

Я принесла домой с фронтов России Веселое презрение к тряпью —

Октябрь в Крыму

Октябрь в Крыму — Как юности возврат.

Кто говорит, что умер Дон-Кихот

Кто говорит, что умер Дон-Кихот? Вы этому, пожалуйста, не верьте:

Я музу бедную безбожно

Я музу бедную безбожно Все время дергаю:

Степной Крым

Есть особая грусть В этой древней земле —

Пусть много дружб хороших в жизни было

Пусть много дружб хороших в жизни было — А для меня всех ближе та братва,

Недостойно сражаться с тобою

Недостойно сражаться с тобою, Так любимым когда-то —

Я ушла из детства в грязную теплушку

Я ушла из детства в грязную теплушку, В эшелон пехоты, в санитарный взвод.

Дочка, знаешь ли ты

Дочка, знаешь ли ты, как мы строили доты? Это было в начале войны, давно.

Жизнь моя не катилась

Жизнь моя не катилась Величавой рекою —

Кто-то плачет

Кто-то плачет, кто-то злобно стонет, Кто-то очень-очень мало жил…

Солдатские будни

Только что пришла с передовой Мокрая, замёрзшая и злая,

В шинельке

«В шинельке, перешитой по фигуре, Она прошла сквозь фронтовые бури…» —

Не встречайтесь с первою любовью

Не встречайтесь с первою любовью, Пусть она останется такой —

Да, многое в сердцах у нас умрет

Да, многое в сердцах у нас умрет, Но многое останется нетленным:

Гимн дворнягам

Слюнявы, горды, мордаты, Держа раскорякой ноги,

Метель

Я зиму нашу нравную люблю — Метель, что закружилась во хмелю,

Снега, снега

Всё замело дремучими снегами. Снега, снега — куда ни бросишь взгляд…

И откуда вдруг берутся силы

И откуда Вдруг берутся силы

Любовь ушла

Любовь ушла, Изранена двумя.

Бережем тех, кого любим

Все говорим: «Бережем тех, кого любим,

Баллада о десанте

Хочу,чтоб как можно спокойней и суше Рассказ мой о сверстницах был…

Неужель тобою позабыто

Неужель тобою позабыто То, о чём забыть я не могу?

Есть круги рая

Есть круги рая, А не только ада.

Весеннее

Люди дрожат от стужи Северной злой весной,

Порой мне хочется назад

Порой мне хочется назад — В звон стрекозиных крыл.

Бежала от морозов, вот беда

Бежала от морозов — вот беда: От них, должно быть, никуда не деться.

В сорок пятом

Шли девчонки домой Из победных полков.

Осень

Уже погасли горные леса: Ни золота, ни пурпура — все буро,

Нельзя привыкнуть к дьявольскому зною

Нельзя привыкнуть к дьявольскому зною, Все вытерпеть, сжать зубы, не упасть,—

На исходе сумрачного дня

На исходе сумрачного дня Теплый луч вдруг обласкал меня.

Отцвели маслины в Коктебеле

Отцвели маслины в Коктебеле, Пожелтел от зноя Карадаг…

Перед закатом

Пиджак накинул мне на плечи — Кивком его благодарю.

Приходит мокрая заря

Приходит мокрая заря В клубящемся дыму.

Худенькой нескладной недотрогой

Худенькой нескладной недотрогой Я пришла в окопные края,

Работа

Я раздвинула шторы — ночь закончилась, как оказалось. До чего ж ты легка, от бессонной работы усталость!

Болдинская осень

Вздыхает ветер. Штрихует степи Осенний дождик — он льет три дня…

Я горожанка

Я — горожанка. Я росла, не зная

Слалом

Искры солнца и снега, Спуск извилист и крут.

Стареют не только от прожитых лет

Стареют не только от прожитых лет — От горьких ошибок, безжалостных бед.

Как объяснить слепому

Как объяснить слепому, Слепому, как ночь, с рожденья,

В канун войны

Брест в сорок первом. Ночь в разгаре лета.

За утратою, утрата

За утратою — утрата, Гаснут сверстники мои.

И горе красит нас порою

И горе красит нас порою (Сложны законы красоты)

Доброта

Стираются лица и даты, Но все ж до последнего дня

Как резко день пошел на убыль

Как резко день пошел на убыль! Под осень каждый луч милей…

Геологиня

Ветер рвет светло-русую прядку, Гимнастерка от пыли бела.

Девчонка — что надо!

По улице Горького — что за походка! — Красотка плывёт, как под парусом лодка.

Два вечера

Мы стояли у Москвы-реки, Теплый ветер платьем шелестел.

Февральское

Ночью было за двадцать, А к полудню сугробы осели.

Поклонись им по-русски

С ветхой крыши заброшенного сарая Прямо к звёздам мальчишка взлетает в «ракете»…

Без паники встречаю шквал

Без паники встречаю шквал, Еще сильны и не устали ноги —

Во второй половине двадцатого века

Во второй половине двадцатого века Два хороших прощаются человека —

Елка

На втором Белорусском еще продолжалось затишье, Шел к закату короткий последний декабрьский день.

Наше нам

Пусть певичка смешна и жеманна, Пусть манерны у песни слова,—

Зной

Солнце. Скалы.

В бухте

Чаек крикливых стая. Хмурый морской простор.

Любовь не измеряют стажем

О нет, любовь не измеряют стажем, Она не терпит директивных мер.

Сколько силы в обыденном слове «милый»

Сколько силы в обыденном слове «милый»! Как звучало оно на войне!..

Сапожки

Сколько шику в нарядных ножках — И описывать не берусь!

Мужество

Солдаты! В скорбный час России Вы рвали за собой мосты,

Бинты

Глаза бойца слезами налиты, Лежит он, напружиненный и белый,

Нет, это не заслуга, а удача

Нет, это не заслуга, а удача Стать девушке солдатом на войне.

На улице Десантников живу

На улице Десантников живу, Иду по Партизанской за кизилом.

На носилках, около сарая

На носилках, около сарая, На краю отбитого села,

Когда стояла у подножья

Когда стояла у подножья Горы, что называют «Жизнь»,

Что любят единожды, бредни

Что любят единожды — бредни, Внимательней в судьбы всмотрись.

Капели, капели

Капели, капели Звенят в январе,

Хорошо молодое лицо

Хорошо молодое лицо — Жизнь еще не писала на нем,

Любовь

Опять лежишь в ночи, глаза открыв, И старый спор сама с собой ведешь.

Я не знала измены в любви

Я не знала измены в любви, Я ее ощущала начало —

Сочетание

Он застенчив и сдержан, Ты болтлива, резва.

Стал холоден мой тёплый старый дом

Стал холоден мой тёплый старый дом. Как батарея, доброта остыла.

Я не привыкла

Я не привыкла, Чтоб меня жалели,

Наказ дочери

Без ошибок не прожить на свете, Коль весь век не прозябать в тиши.

Летят, как молнии

Летят, как молнии, Как блицы,

Качается рожь несжатая

Качается рожь несжатая. Шагают бойцы по ней.

Ты рядом

Ты — рядом, и все прекрасно: И дождь, и холодный ветер.

Есть в России святые места

1 Есть в России святые места.

Зинка

1 Мы легли у разбитой ели.

Любовь проходит

Любовь проходит. Боль проходит.

Запас прочности

До сих пор не совсем понимаю, Как же я, и худа, и мала,

И не было встреч, а разлука

И не было встреч, а разлука Как лезвие в сердце вошла.

Оно, наверное, смешно

Оно, наверное, смешно: На склоне лет — стихи.

Мне ещё в начале жизни повезло

Мне ещё в начале жизни повезло, На свою не обижаюсь я звезду.

У памятника

Коктебель в декабре. Нет туристов, нет гидов,

Бабы

Мне претит пресловутая «женская слабость». Мы не дамы, мы русские бабы с тобой.

Я порою себя ощущаю связной

Я порою себя ощущаю связной Между теми, кто жив

В школе

Тот же двор. Та же дверь.

Комбат

Когда, забыв присягу, повернули В бою два автоматчика назад,

Рысью марш

— Рысью марш! — рванулись с места кони. Вот летит карьером наш отряд.

Пахнет лето

Пахнет лето Земляникой спелой —

Когда умирает любовь

Когда умирает любовь, Врачи не толпятся в палате,

Мать

Волосы, зачёсанные гладко, Да глаза с неяркой синевой.

Мне близки армейские законы

Мне близки армейские законы, Я недаром принесла с войны

Испытание счастьем

Пожалуй, не так уже часто Друзья нас в беде предают.

Стало зрение сердца

Стало зрение сердца Острее,

Контур леса выступает резче

Контур леса выступает резче. Вечереет. Начало свежеть.

Ветер с фронта

В сорок первом на полустанках Я встречала юность мою.

Невозможно, Непостижимо

«Невозможно! Непостижимо!» — Повторяю сто раз на дню.

И опять ликованье птичье

И опять ликованье птичье, Все о жизни твердит вокруг.

Я люблю тебя злого, в азарте работы

Я люблю тебя злого, в азарте работы, В дни, когда ты от грешного мира далек,

Веет чем-то родным и древним

Веет чем-то родным и древним От просторов моей земли.

Не знаю, где я нежности училась

Не знаю, где я нежности училась, — Об этом не расспрашивай меня.

Ялта Чехова

Брожу по набережной снова. Грустит на рейде теплоход.

Страна Юность

Дайте, что ли, машину Уэлльса — С ходу в Юность я махану:

Письмо из Империи Зла

Я живу, президент, В пресловутой “империи зла” —

Да, сердце часто ошибалось

Да, сердце часто ошибалось, Но все ж не поселилась в нем

Ты разлюбишь меня

Ты разлюбишь меня… Если все-таки станется это,

Зима, зима нагрянет скоро

Зима, зима нагрянет скоро, Все чаще плачут небеса.

На эстраде

Аудитория требует юмора, Аудитория, в общем, права:

Много лет об одном думать

Много лет об одном думать, Много лет не смогу забыть

В степи

Гладит голые плечи Суховей горячо.

Здесь продают билеты на Парнас

Здесь продают билеты на Парнас, Здесь нервничает очередь у касс:

Нынче в наших горах синева

Нынче в наших горах синева, Нынче серое небо в столице.

Большой ребёнок ты

Большой ребёнок ты, Но я не кукла всё же —

Верность

Вы останетесь в памяти — эти спокойные сосны, И ночная Пахра, и дымок над далёким плотом.

Белый флаг

За спором — спор. За ссорой — снова ссора.

Легка, По-цыгански гордо

Легка. По-цыгански гордо Откинута голова.

Убивали молодость мою

Убивали молодость мою Из винтовки снайперской,

Я курила недолго, давно, на войне

Я курила недолго, давно — на войне. (Мал кусочек той жизни, но дорог!)

От имени павших

Сегодня на трибуне мы — поэты, Которые убиты на войне,

Да здравствуют южные зимы

Да здравствуют южные зимы! В них осень с весной пополам.

Разговор с сыном фронтовика

Надевает девятого мая сосед На парадный пиджак ордена и медали.

И когда я бежать попыталась из плена

И когда я бежать попыталась из плена Глаз твоих, губ твоих и волос,

Во все века

Во все века, Всегда, везде и всюду

Моя звезда

Уклончивость — она не для солдата: Коль «нет» — так «нет», а если «да» — то «да».

Я только раз видала рукопашный

Я только раз видала рукопашный, Раз наяву. И тысячу — во сне.

И встретились женщины эти

Пленительней не было стана, Победнее не было глаз —

На твоей Прибалтикой туманы

На твоей Прибалтикой туманы, Снежный ветер над моей Москвой.

Кимерия

Я же дочерь твоя, Расея, Голос крови не побороть.

Мир до невозможности запутан

Мир до невозможности запутан. И когда дела мои плохи,

Памяти Вероники Тушновой

Прозрачных пальцев нервное сплетенье, Крутой излом бровей, усталость век,

Целовались

Целовались. Плакали

Дочери

Скажи мне, детство, Разве не вчера

Помоги, пожалуйста, влюбиться

Помоги, пожалуйста, влюбиться, Друг мой милый, заново в тебя,

Закрутила меня, завертела Москва

Закрутила меня, завертела Москва, Отступила лесов и озер синева,

Забытая тетрадь, Истертые листы

Забытая тетрадь. Истертые листы… Увы, давно могу я не страшиться,

Есть праздники, что навсегда с тобой

Есть праздники, что навсегда с тобой,— Красивый человек,

Ко мне в окоп сквозь минные разрывы

Ко мне в окоп сквозь минные разрывы Незваной гостьей забрела любовь.

Старая лента, обугленный лес

Старая лента — обугленный лес. Юный Алейников, юный Бернес.

Ты вернешься

Машенька, связистка, умирала На руках беспомощных моих.

Великий

«Великий» — Поэт называет поэта,

Я хочу забыть вас, полковчане

Я хочу забыть вас, полковчане, Но на это не хватает сил,

Пусть больно, пусть очень больно

Пусть больно, пусть очень больно — И все же круши, кроши:

Я тоскую в Москве о многом

Я тоскую в Москве о многом: И о том,

Курит сутки подряд и не спит человек

Курит сутки подряд и не спит человек, На запавших висках — ночью выпавший снег.

Ливень

Бывает так, что ждешь стихи годами — Их торопить поэту не дано…

В Планерском

Над горою Клементьева Ветра тревожный рев.

В семнадцать

В семнадцать совсем уже были мы взрослые — Ведь нам подрастать на войне довелось…

Мы любовь свою схоронили

Мы любовь свою схоронили Крест поставили на могиле.

Не страшно, что похож на «битла»

Не страшно, что похож на «битла» Уже седеющий пиит.

Прощание

Тихо плакали флейты, рыдали валторны, Дирижеру, что Смертью зовется; покорны.

Мне дома сейчас не сидится

Мне дома сейчас не сидится, Любые хоромы тесны.

Мне уходить из жизни

Мне уходить из жизни — С поля боя…

Судный час

Покрывается сердце инеем — Очень холодно в судный час…

Сверстницам

Где ж вы, одноклассницы-девчонки? Через годы всё гляжу вам вслед —

Русский вечер

Русский вечер. Дымчатые дали.

А всё равно

А всё равно Меня счастливей нету,