Бродский Иосиф Александрович
1940 - 1996

Бродский Иосиф Александрович

Ио́сиф Алекса́ндрович Бро́дский (24 мая 1940, Ленинград, СССР — 28 января 1996, Нью-Йорк, США) — русский[2] и американский[3] поэт, эссеист, драматург, переводчик, педагог. Стихи писал преимущественно на русском языке, эссеистику — на английском. Лауреат Нобелевской премии по литературе 1987 года «за всеобъемлющее творчество, проникнутое ясностью мысли и поэтической интенсивностью». Почётный гражданин Санкт-Петербурга (1995).

581

Стихотворений

56

Лет жизни

Стихотворения

Меня упрекали во всем

Меня упрекали во всем, окромя погоды, и сам я грозил себе часто суровой мздой.

Горбунов и Горчаков

I. Горбунов и Горчаков ‘Ну, что тебе приснилось, Горбунов?’

Зимним вечером на сеновале

Снег сено запорошил сквозь щели под потолком.

Романс Коломбины

Мой Арлекин чуть-чуть мудрец, так мало говорит,

Март

Дни удлиняются. Ночи становятся все короче.

Прачечный мост

F. W. На Прачечном мосту, где мы с тобой

Шведская музыка

К. Х. Когда снег заметает море и скрип сосны

Сонет к зеркалу

Не осуждая позднего раскаянья, не искажая истины условной,

Ничто не стоит сожалений

Ничто не стоит сожалений, люби, люби, а все одно, —

Холмы

Вместе они любили сидеть на склоне холма.

Все чуждо в доме новому жильцу

Все чуждо в доме новому жильцу. Поспешный взгляд скользит по всем предметам,

Северная почта

М. Б. Я, кажется, пою одной тебе.

Июль, сенокос

Всю ночь бесшумно, на один вершок, растет трава. Стрекочет, как движок,

Эклога 5-я (Летняя)

Марго Пикен I

Октябрь месяц грусти и простуд

Октябрь — месяц грусти и простуд, а воробьи — пролетарьят пернатых —

На независимость Украины

Дорогой Карл Двенадцатый, сражение под Полтавой, слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,

Волосы за висок

Волосы за висок между пальцев бегут,

Это было плаванье сквозь туман

Это было плаванье сквозь туман. Я сидел в пустом корабельном баре,

Из школьной антологии

1. Э. Ларионова Э. Ларионова. Брюнетка. Дочь

Инструкция заключенному

В одиночке при ходьбе плечо следует менять при повороте,

Похож на голос головной убор

Похож на голос головной убор. Верней, похож на головной убор мой голос.

Примечания папоротника

По положению пешки догадываешься о короле. По полоске земли вдалеке — что находишься на корабле.

Дождь в августе

Среди бела дня начинает стремглав смеркаться, и кучевое пальто норовит обернуться шубой

Памяти Н.Н.

Я позабыл тебя; но помню штукатурку в подъезде, вздувшуюся щитовидку

Стакан с водой

Ты стоишь в стакане передо мной, водичка, и глядишь на меня сбежавшими из-под крана

Леонской

В воздухе — сильный мороз и хвоя. Наденем ватное и меховое.

Новая жизнь

Представь, что война окончена, что воцарился мир. Что ты еще отражаешься в зеркале. Что сорока

Зачем опять меняемся местами

Зачем опять меняемся местами, зачем опять, все менее нужна,

С грустью и с нежностью

А. Горбунову На ужин вновь была лапша, и ты,

Стрельнинская элегия

Дворцов и замков свет, дворцов и замков, цветник кирпичных роз, зимой расцветших,

С красавицей налаживая связь

С красавицей налаживая связь, вдоль стен тюрьмы, где отсидел три года,

Неоконченный отрывок

Самолёт летит на Вест, расширяя круг тех мест

Второе Рождество на берегу

Второе Рождество на берегу незамерзающего Понта.

Эклога 4-я (Зимняя)

Дереку Уолкотту I

Мы жили в городе цвета окаменевшей водки

Мы жили в городе цвета окаменевшей водки. Электричество поступало издалека, с болот,

Памяти Е. А. Баратынского

Поэты пушкинской поры, ребята светские, страдальцы,

Страх

Вечером входишь в подъезд, и звук шагов тебе самому

MCMXCIV

Глупое время: и нечего, и не у кого украсть. Легионеры с пустыми руками возвращаются из походов.

Стихи в апреле

В эту зиму с ума я опять не сошёл. А зима,

К переговорам в Кабуле

Жестоковыйные горные племена! Всё меню — баранина и конина.

На столетие Анны Ахматовой

Страницу и огонь, зерно и жернова, секиры острие и усеченный волос —

Представление

Михаилу Николаеву Председатель Совнаркома, Наркомпроса, Мининдела!

Метель в Массачусетсе

Виктории Швейцер Снег идет — идет уж который день.

Мы незримы будем

Мы незримы будем, чтоб снова в ночь играть, а потом искать

Ну, как тебе в грузинских палестинах

Ну, как тебе в грузинских палестинах? Грустишь ли об оставленных осинах?

Письмо генералу Z

Генерал! Наши карты — дерьмо. Я пас. Север вовсе не здесь, но в Полярном Круге.

Художник

Он верил в свой череп. Верил.

Колокольчик звенит

Колокольчик звенит — предупреждает мужчину

Чем больше черных глаз, тем больше переносиц

Чем больше черных глаз, тем больше переносиц, а там до стука в дверь уже подать рукой.

А здесь жила Петрова

А здесь жила Петрова. Не могу припомнить даже имени. Ей-Богу.

Ни страны, ни погоста

Ни страны, ни погоста не хочу выбирать.

Однажды во дворе на Моховой

Однажды во дворе на Моховой стоял я, сжав растерзанный букетик,

Роману Каплану

Роману Каплану на следующий день после его 55-летия Прости, Роман, меня, мерзавца,

Уточнение

Откуда ни возьмись — как резкий взмах —

Большая элегия Джону Донну

Джон Донн уснул, уснуло все вокруг.

Голландия есть плоская страна

Голландия есть плоская страна, переходящая в конечном счете в море,

В городке, из которого смерть расползалась

В городке, из которого смерть расползалась по школьной карте, мостовая блестит, как чешуя на карпе,

Уже три месяца подряд

Уже три месяца подряд под снегопад с аэродрома

В следующий век

Постепенно действительность превращается в недействительность. Ты прочтешь эти буквы, оставшиеся от пера,

На отъезд гостя

К. А. Покидаешь мои небеса.

Посвящение

Ни ты, читатель, ни ультрамарин за шторой, ни коричневая мебель,

Крик в Шереметьево

И. Е. Что ты плачешь,

Забор пронзил подмерзший наст

Забор пронзил подмерзший наст и вот налег плечом

Лети отсюда, белый мотылек

Лети отсюда, белый мотылек. Я жизнь тебе оставил. Это почесть

Подражание сатирам, сочиненным Кантемиром

На объективность Зла и добра, больно умён, грань почто топчешь?

Полонез

Вариация I

Этой силы прошу в небе твоем пресветлом

Этой силы прошу в небе твоем пресветлом. Небу нету конца. Но и любви конца нет.

Похороны Бобо

1 Бобо мертва, но шапки недолой.

Слава

Над утлой мглой столь кратких поколений, пришедших в мир, как посетивших мир,

Пенье без музыки

F. W. Когда ты вспомнишь обо мне

На титульном листе

Ты, кажется, искал здесь? Не ищи. Гремит засов у входа неизменный.

Томасу Транстремеру

Вот я и снова под этим бесцветным небом, заваленным перистым, рыхлым, единым хлебом

Ландсвер-канал, Берлин

Канал, в котором утопили Розу Л., как погашенную папиросу,

Через два года

Через два года высохнут акации,

25 декабря 1993

М. Б. Что нужно для чуда? Кожух овчара,

К Урании

И. К. У всего есть предел: в том числе у печали.

Новый год на Канатчиковой даче

Спать, рождественский гусь, отвернувшись к стене,

Курс акций

О как мне мил кольцеобразный дым! Отсутствие заботы, власти.

В замерзшем песке

Трехцветных птичек голоса, — хотя с нагих ветвей

Ничем, Певец, твой юбилей

А. Кушнеру Ничем, Певец, твой юбилей

Открытка из города К

Томасу Венцлова Развалины есть праздник кислорода

Феликс

Пьяной горечью Фалерна чашу мне наполни, мальчик.

Книга

«Пришлите мне книгу со счастливым концом…» Назым Хикмет

Романс

Ах, улыбнись, ах, улыбнись вослед, взмахни рукой, недалеко, за цинковой рекой.

Надежде Филипповне Крамовой на день ее девяностопятилетия

Надежда Филипповна [1] милая! Достичь девяноста пяти

Песня пустой веранды

Not with a bang but a whimper.* T.S.Eliot

Осень в Норенской

Мы возвращаемся с поля. Ветер гремит перевернутыми колоколами ведер,

Византийское

Поезд из пункта А, льющийся из трубы туннеля, впадает с гудением в раскинувшееся широко,

Примечание к прогнозам погоды

Аллея со статуями из затвердевшей грязи, похожими на срубленные деревья.

Гвоздика

М. Б. В один из дней, в один из этих дней,

Памятник

Поставим памятник в конце длинной городской улицы

Сонет

Переживи всех. Переживи вновь,

Реки

Растительность в моем окне! зеленый колер! Что на вершину посмотреть что в корень —

Сюзанне Мартин

Пчелы не улетели, всадник не ускакал. В кофейне ‘Яникулум’ новое кодло болтает на прежней фене.

Пятая годовщина

Падучая звезда, тем паче — астероид на резкость без труда твой праздный взгляд настроит.

Моя свеча, бросая тусклый свет

Моя свеча, бросая тусклый свет, в твой новый мир осветит бездорожье.

Уезжай, уезжай, уезжай

Уезжай, уезжай, уезжай, так немного себе остается,

Мои слова, я думаю, умрут

Мои слова, я думаю, умрут, и время улыбнется, торжествуя,

Ангел

Белый хлопчатобумажный ангел, до сих пор висящий в моем чулане

Элегия (М. Б. Подруга милая, кабак все тот же)

М. Б. Подруга милая, кабак все тот же.

Воспоминания

Белое небо крутится надо мною.

Люби проездом родину друзей

Люби проездом родину друзей. На станциях батоны покупая,

Колыбельная

Зимний вечер лампу жжет, день от ночи стережет.

В Паланге

Коньяк в графине — цвета янтаря, что, в общем, для Литвы симптоматично.

В стропилах воздух ухает, как сыч

В стропилах воздух ухает, как сыч. Скрипит ольха у дальнего колодца.

Элегия на смерть Ц. В

В пространстве, не дыша, несется без дорог

Ответ на анкету

По возрасту я мог бы быть уже в правительстве. Но мне не по душе

Михаилу Барышникову

Классический балет есть замок красоты, чьи нежные жильцы от прозы дней суровой

Новая Англия

Хотя не имеет смысла, деревья еще растут. Их можно увидеть в окне, но лучше издалека.

Мой голос, торопливый и неясный

…Мой голос, торопливый и неясный, тебя встревожит горечью напрасной,

Воротишься на родину

Воротишься на родину. Ну что ж. Гляди вокруг, кому еще ты нужен,

Ахматовой

Закричат и захлопочут петухи, загрохочут по проспекту сапоги,

Ночной полет

В брюхе Дугласа ночью скитался меж туч и на звезды глядел,

При слове «грядущее» из русского языка

…и при слове «грядущее» из русского языка выбегают черные мыши и всей оравой

Гладиаторы

Простимся. До встреч в могиле.

Смотри: экономя усилья

‘Работай, работай, работай…’ А. Блок

Я начинаю год, и рвет огонь

Я начинаю год, и рвет огонь на пустыре иссохшей елки остов

По дороге на Скирос

Я покидаю город, как Тезей — свой Лабиринт, оставив Минотавра

Декабрь во Флоренции

«Этот, уходя, не оглянулся…» Анна Ахматова

Я родился и вырос в балтийских болотах

Я родился и вырос в балтийских болотах, подле серых цинковых волн, всегда набегавших по две,

Presepio

Младенец, Мария, Иосиф, цари, скотина, верблюды, их поводыри,

Все дальше от твоей страны

Все дальше от твоей страны, все дальше на восток, на север.

Мексиканский романсеро

Кактус, пальма, агава. Солнце встает с Востока,

Послесловие

I Годы проходят. На бурой стене дворца

Осень

Осень выгоняет меня из парка,

Дидона и Эней

Великий человек смотрел в окно , а для нее весь мир кончался краем

Брожу в редеющем лесу

Брожу в редеющем лесу. Промозглость, серость.

Ты, гитарообразная вещь со спутанной паутиной

Ты, гитарообразная вещь со спутанной паутиной струн, продолжающая коричневеть в гостиной,

Кто к минувшему глух

Кто к минувшему глух и к грядущему прост,

Я пепел посетил

Я пепел посетил. Ну да, чужой. Но родственное что-то в нем маячит,

Еще пробирались на ощупь

Еще пробирались на ощупь к местам за столом женихи,

Подсвечник

Сатир, покинув бронзовый ручей, сжимает канделябр на шесть свечей,

Новые стансы к Августе

М. Б. I

Огонь, ты слышишь, начал угасать

Огонь, ты слышишь, начал угасать. А тени по углам — зашевелились.

Памяти Т. Б.

1 Пока не увяли цветы и лента

Затем, чтоб пустым разговорцем

Затем, чтоб пустым разговорцем развеять тоску и беду,

Фонтан

Из пасти льва струя не журчит и не слышно рыка.

Из Парменида

Наблюдатель? свидетель событий? войны в Крыму? Масса жертв — все в дыму — перемирие полотенца…

Сознанье, как шестой урок

Сознанье, как шестой урок, выводит из казённых стен

Ветер оставил лес

Ветер оставил лес и взлетел до небес,

Томас Транстремер за роялем

Городок, лежащий в полях как надстройка почвы. Монарх, замордованный штемпелем местной почты.

Литовский ноктюрн Томасу Венцлова

I Взбаламутивший море

Песня о красном свитере

Владимиру Уфлянду В потетеле английской красной шерсти я

О если бы птицы пели и облака скучали

О если бы птицы пели и облака скучали, и око могло различать, становясь синей,

Глаголы

Меня окружают молчаливые глаголы, похожие на чужие головы

Телефонная песня

Вослед за тем последует другой. Хоть, кажется, все меры вплоть до лести

Я не то что схожу с ума

Я не то что схожу с ума, но устал за лето. За рубашкой в комод полезешь, и день потерян.

Ты поскачешь во мраке

Другое название стихотворения «Лесная баллада» Ты поскачешь во мраке, по бескрайним холодным холмам,

Песчаные холмы, поросшие сосной

Песчаные холмы, поросшие сосной. Здесь сыро осенью и пасмурно весной.

Пролитую слезу

«Пролитую слезу из будущего привезу,

Роттердамский дневник

I Дождь в Роттердаме. Сумерки. Среда.

Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером

Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером подышать свежим воздухом, веющим с океана.

Барбизон Террас

Небольшая дешевая гостиница в Вашингтоне. Постояльцы храпят, не снимая на ночь

Лагуна

I Три старухи с вязаньем в глубоких креслах

Она надевает чулки, и наступает осень

Она надевает чулки, и наступает осень; сплошной капроновый дождь вокруг.

А здесь жил Мельц

А здесь жил Мельц. Душа, как говорят… Все было с ним до армии в порядке.

Инструкция опечаленным

Не должен быть очень несчастным и, главное, скрытным…

В разгар холодной войны

Кто там сидит у окна на зеленом стуле? Платье его в беспорядке, и в мыслях — сажа.

Памяти отца (Австралия)

Ты ожил, снилось мне, и уехал в Австралию. Голос с трехкратным эхом

Песенка о Феде Добровольском

Желтый ветер манчжурский, говорящий высоко

Посвящение Глебу Горбовскому

Уходить из любви в яркий солнечный день, безвозвратно; Слышать шорох травы вдоль газонов, ведущих обратно,

Я шел сквозь рощу, думая о том

Я шел сквозь рощу, думая о том, что сосны остаются за плечами,

К Евгению

Я был в Мексике, взбирался на пирамиды. Безупречные геометрические громады

В горчичном лесу

Гулко дятел стучит по пустым деревам, не стремясь достучаться.

Набросок

Холуй трясется. Раб хохочет. Палач свою секиру точит.

Дерево

Бессмысленное, злобное, зимой безлиственное, стадии угля

Пришел сон из семи сел

Пришел сон из семи сел. Пришла лень из семи деревень.

Камерная музыка

Ночь. Камера. Волчок хуярит прямо мне в зрачок.

Рождественская звезда

В холодную пору, в местности, привычной скорей к жаре, чем к холоду, к плоской поверхности более, чем к горе,

Зажегся свет

Зажегся свет. Мелькнула тень в окне. Распахнутая дверь стены касалась.

Натюрморт

1 Вещи и люди нас

Провинциальное

По колено в репейнике и в лопухах, по галош в двухполоске, бегущей попасть под поезд,

На виа Фунари

Странные морды высовываются из твоего окна, во дворе дворца Гаэтани воняет столярным клеем,

Я памятник воздвиг себе иной

Я памятник воздвиг себе иной! К постыдному столетию — спиной.

Ex ponto

(Последнее письмо Овидия в Рим) Тебе, чьи миловидные черты

Садовник в ватнике, как дрозд

Садовник в ватнике, как дрозд, по лестнице на ветку влез,

Ну, время песен о любви

Ну, время песен о любви, ты вновь склоняешь сердце к тикающей лире,

Над восточной рекой

Боясь расплескать, проношу головную боль в сером свете зимнего полдня вдоль

Элегия (Однажды этот южный городок)

Однажды этот южный городок был местом моего свиданья с другом;

Коньяк в графине цвета янтаря

Коньяк в графине — цвета янтаря, что, в общем, для Литвы симптоматично.

Письмо в оазис

Не надо обо мне. Не надо ни о ком. Заботься о себе, о всаднице матраца.

Мысль о тебе удаляется, как разжалованная прислуга

Мысль о тебе удаляется, как разжалованная прислуга, нет! как платформа с вывеской ‘Вырица’ или ‘Тарту’.

В распутицу

Дорогу развезло как реку.

Песни счастливой зимы

Песни счастливой зимы на память себе возьми,

Буров тракторист

А. Буров — тракторист — и я, сельскохозяйственный рабочий Бродский,

Стихи о принятии мира

Все это было, было. Все это нас палило.

На Виа Джулиа

Теодоре Л. Колокола до сих пор звонят в том городе, Теодора,

Памяти профессора Браудо

Люди редких профессий редко, но умирают, уравнивая свой труд с прочими. Землю роют

Я пробудился весь в поту

Я пробудился весь в поту: мне голос был — «Не всё коту —

Подражание Горацию

Лети по воле волн, кораблик. Твой парус похож на помятый рублик.

Менуэт

(Набросок) Прошла среда и наступил четверг,

24 декабря 1971 года

V.S. В Рождество все немного волхвы.

Колыбельная трескового мыса

А. Б. I

Полдень в комнате

I Полдень в комнате. Тот покой,

Осень хорошее время, если вы не ботаник

Осень — хорошее время, если вы не ботаник, если ботвинник паркета ищет ничью ботинок:

Гуернавака

Октавио Пасу В саду, где М., французский протеже,

Не слишком известный пейзаж

Не слишком известный пейзаж, улучшенный наводнением. Видны только кроны деревьев, шпили и купола.

Памяти Феди Добровольского

Мы продолжаем жить. Мы читаем или пишем стихи.

Посвящается стулу

I Март на исходе. Радостная весть:

Розы, герань, гиацинты

Розы, герань, гиацинты, пионы, сирень, ирис —

Сумев отгородиться от людей

Сумев отгородиться от людей, я от себя хочу отгородиться.

Не знает небесный снаряд

Не знает небесный снаряд, пронзающий сферы подряд

Морозный вечер

Морозный вечер. Мосты в тумане. Жительницы грота

Сретенье

Анне Ахматовой Когда она в церковь впервые внесла

В твоих часах не только ход, но тишь

В твоих часах не только ход, но тишь. Притом их путь лишен подобья круга.

Одной поэтессе

Я заражен нормальным классицизмом. А вы, мой друг, заражены сарказмом.

Кентавры

Кентавры I Наполовину красавица, наполовину софа’, в просторечьи — Со’фа,

То не Муза воды набирает в рот

То не Муза воды набирает в рот. То, должно, крепкий сон молодца берет.

Пилигримы

Мимо ристалищ, капищ, мимо храмов и баров,

Выздоравливающему волосику

Пока срастаются твои бесшумно косточки, не грех задуматься, Волосенька, о тросточке.

Топилась печь

Топилась печь. Огонь дрожал во тьме. Древесные угли чуть-чуть искрились.

1972 год

Виктору Голышеву Птица уже не влетает в форточку.

Приглашение к путешествию

Сначала разбей стекло с помощью кирпича. Из кухни пройдешь в столовую (помни: там две ступеньки).

Август

Маленькие города, где вам не скажут правду. Да и зачем вам она, ведь всё равно — вчера.

Когда так много позади

Когда так много позади Всего, в особенности — горя,

Я выпил газированной воды

Е.К. Я выпил газированной воды

Из Альберта Эйнштейна

Петру Вайлю Вчера наступило завтра, в три часа пополудни.

Сонет к Глебу Горбовскому

Мы не пьяны. Мы, кажется, трезвы. И, вероятно, вправду мы поэты,

Набережная реки Пряжки

Автомобиль напомнил о клопе, и мне, гуляющему с лютней,

В прошлом те, кого любишь, не умирают

В прошлом те, кого любишь, не умирают! В прошлом они изменяют или прячутся в перспективу.

Дом тучами придавлен до земли

Дом тучами придавлен до земли, охлестнут, как удавкою, дорогой,

Отказом от скорбного перечня

Отказом от скорбного перечня — жест большой широты в крохоборе! —

Сын, если я не мертв

Сын! Если я не мертв, то потому что, связок не щадя и перепонок,

Теперь я уезжаю из Москвы

Теперь я уезжаю из Москвы. Ну, Бог с тобой, нескромное мученье.

Строфы (На прощанье — ни звука…)

I На прощанье — ни звука.

Под занавес

А. А. Ахматовой Номинально пустынник,

Персидская стрела

Веронике Шильц Древко твое истлело, истлело тело,

Подражая Некрасову, или любовная песнь Иванова

Кажинный раз на этом самом месте я вспоминаю о своей невесте.

Стихи о зимней кампании 1980-го года

«В полдневный зной в долине Дагестана…» М. Ю. Лермонтов

В озёрном краю

В те времена, в стране зубных врачей, чьи дочери выписывают вещи

Прилив

Верней песка с морской водой (на помощь ночь зови),1

Всегда остается возможность выйти из дому

Всегда остается возможность выйти из дому на улицу, чья коричневая длина

Воронья песня

Снова пришла лиса с подведенной бровью, снова пришел охотник с ружьем и дробью,

Проходя мимо театра Акимова

Проходя мимо театра Акимова, голодным взглядом витрины окидывая,

Ах, улыбнись

Ах, улыбнись, ах, улыбнись, во след махни рукой Недалеко за цинковой рекою

А. А. Ахматовой

За церквами, садами, театрами, за кустами в холодных дворах,

Бабочка

I Сказать, что ты мертва?

Памяти Клиффорда Брауна

Это — не синий цвет, это — холодный цвет. Это — цвет Атлантики в середине

Другу-стихотворцу

Нет, не посетует Муза, если напев заурядный,

Представь, чиркнув спичкой, тот вечер в пещере

Представь, чиркнув спичкой, тот вечер в пещере, используй, чтоб холод почувствовать, щели

Сан-Пьетро

I Третью неделю туман не слезает с белой

Ноябрьским днем

Ноябрьским днём, когда защищены от ветра только голые деревья,

Снег идет, оставляя весь мир в меньшинстве

Снег идет, оставляя весь мир в меньшинстве. В эту пору — разгул Пинкертонам,

Камни на земле

Эти стихи о том, как лежат на земле камни, простые камни, половина которых не видит солнца,

Доклад для симпозиума

Предлагаю вам небольшой трактат об автономности зрения. Зрение автономно

Если что-нибудь петь, то перемену ветра

Если что-нибудь петь, то перемену ветра, западного на восточный, когда замерзшая ветка

Около океана, при свете свечи

Около океана, при свете свечи; вокруг поле, заросшее клевером, щавелем и люцерной.

Еврейское кладбище около Ленинграда

Еврейское кладбище около Ленинграда. Кривой забор из гнилой фанеры.

Сумерки, Снег, Тишина

Сумерки. Снег. Тишина. Весьма тихо. Аполлон вернулся на Демос.

Бегство в Египет II

В пещере (какой ни на есть, а кров! Надежней суммы прямых углов!)

Я вас любил

Шестой из «Двадцати сонетов к Марии Стюарт»

Не то Вам говорю, не то

Не то Вам говорю, не то твержу с гримасой неуместной.

На смерть Т.С. Элиота

I Он умер в январе, в начале года.

Война в убежище Киприды

Смерть поступает в виде пули из магнолиевых зарослей, попарно.

Они вдвоем глядят в соседний сад

Они вдвоем глядят в соседний сад, и мысленно в той комнате огромной

Моллюск

Земная поверхность есть признак того, что жить

Одиночество

Когда теряет равновесие твоё сознание усталое,

Был черный небосвод светлей тех ног

«Был черный небосвод светлей тех ног, и слиться с темнотою он не мог»

Кушнеру

Ничем, Певец, твой юбилей мы не отметим, кроме лести

Сокол ясный, головы

Сокол ясный, головы не клони на скатерть.

Шеймусу Хини

Я проснулся от крика чаек в Дублине. На рассвете их голоса звучали

Критерии

«…с маленькой смертью встреча» Гарсиа Лорка

Орфей и Артемида

Наступила зима. Песнопевец, не сошедший с ума, не умолкший,

Торс

Если вдруг забредаешь в каменную траву, выглядящую в мраморе лучше, чем наяву,

Под раскидистым вязом

Под раскидистым вязом, шепчущим ‘че-ше-ще’, превращая эту кофейню в нигде, в вообще

К садовой ограде

Снег в сумерках кружит, кружит. Под лампочкой дворовой тлеет.

Под вечер он видит, застывши в дверях

Под вечер он видит, застывши в дверях: два всадника скачут в окрестных полях,

Лесная идиллия

I Она: Ах, любезный пастушок,

Пьеса с двумя паузами для сакс-баритона

Металлический зов в полночь слетает с Петропавловского собора,

Сонетик

Маленькая моя, я грущу (а ты в песке скок-поскок).

Романс Поэта

Как нравится тебе моя любовь, печаль моя с цветами в стороне,

Полярный исследователь

Все собаки съедены. В дневнике не осталось чистой страницы. И бисер слов

Венецианские строфы (2)

Геннадию Шмакову I

Назо к смерти не готов

Назо к смерти не готов. Оттого угрюм.

Услышу и отзовусь

Сбились со счета дни, и Борей покидает озимь, ночью при свете свечи пересчитывает стропила.

Тихотворение моё, моё немое

Тихотворение мое, мое немое, однако, тяглое — на страх поводьям,

Отнюдь не вдохновение, а грусть

Отнюдь не вдохновение, а грусть меня склоняет к описанью вазы.

Неоконченный отрывок (Во время ужина)

Во время ужина он встал из-за стола и вышел из дому. Луна светила

1 января 1965 года

Волхвы забудут адрес твой. Не будет звезд над головой.

С натуры

Джироламо Марчелло Солнце садится, и бар на углу закрылся.

На прения с самим собою ночь

На прения с самим собою ночь

Жизнь в рассеянном свете

Грохот цинковой урны, опрокидываемой порывом ветра. Автомобили катятся по булыжной

В темноте у окна

В темноте у окна, на краю темноты

Маятник о двух ногах

Маятник о двух ногах в кирзовых сапогах,

Пьяцца Матте

I Я пил из этого фонтана

Пришла зима, и все, кто мог лететь

Пришла зима, и все, кто мог лететь, покинули пустую рощу — прежде,

Миновала зима

Миновала зима. Весна еще далека. В саду

Дни расплетают тряпочку, сотканную Тобою

Дни расплетают тряпочку, сотканную Тобою. И она скукоживается на глазах, под рукою.

Пора давно за все благодарить

Пора давно за все благодарить, за все, что невозможно подарить

С точки зрения воздуха

С точки зрения воздуха, край земли всюду. Что, скашивая облака,

Приходит март

Приходит март. Я сызнова служу. В несчастливом кружении событий

Письма к стене

Сохрани мою тень. Не могу объяснить. Извини. Это нужно теперь. Сохрани мою тень, сохрани.

Ночь, одержимая белизной

Ночь, одержимая белизной кожи. От ветреной резеды,

В этой маленькой комнате все по-старому

В этой маленькой комнате все по-старому: аквариум с рыбкою — все убранство.

На смерть Роберта Фроста

Значит, и ты уснул. Должно быть, летя к ручью,

1 сентября (Первое сентября)

День назывался «первым сентября». Детишки шли, поскольку — осень, в школу.

Восходящее желтое солнце следит косыми

Восходящее желтое солнце следит косыми глазами за мачтами голой рощи,

Рождество 1963

Волхвы пришли. Младенец крепко спал. Звезда светила ярко с небосвода.

Суббота

Суббота. Как ни странно, но тепло. Дрозды кричат, как вечером в июне.

Фламмарион

М. Б. Одним огнем порождены

В канаве гусь, как стереотруба

В канаве гусь, как стереотруба, и жаворонок в тучах, как орел,

Вид с холма

Вот вам замерзший город из каменного угла. Геометрия оплакивает свои недра.

Семенов

Владимиру Уфлянду Не было ни Иванова, ни Сидорова, ни Петрова.

Чаепитие

«Сегодня ночью снился мне Петров. Он, как живой, стоял у изголовья.

В деревне никто не сходит с ума

В деревне никто не сходит с ума. По темным полям здесь приходит труд.

Стихи на бутылке

1 На склоне лет я на ограду влез

Я входил вместо дикого зверя в клетку

Я входил вместо дикого зверя в клетку, выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,

Вместе они любили

Вместе они любили сидеть на склоне холма.

Окна

Дом на отшибе сдерживает грязь, растущую в пространстве одиноком,

Пророчество

М. Б. Мы будем жить с тобой на берегу,

На 22-е декабря 1970 года Якову Гордину

Сегодня масса разных знаков — и в небесах, и на воде —

Кто их оттуда поднимет

Кто их оттуда поднимет, достанет со дна пруда?

В деревянном доме, в ночи

X. В. Горенко В деревянном доме, в ночи

Дорогому Д.Б.

Вы поете вдвоем о своем неудачном союзе. Улыбаясь сейчас широко каждый собственной музе.

Псковский реестр

для М. Б. Не спутать бы азарт

Романс Скрипача

Тогда, когда любовей с нами нет, тогда, когда от холода горбат,

Мне говорят, что нужно уезжать

Мне говорят, что нужно уезжать. Да-да. Благодарю. Я собираюсь.

Приходит время сожалений

Приходит время сожалений. При полусвете фонарей,

Потому что каблук оставляет следы

Потому что каблук оставляет следы — зима. В деревянных вещах замерзая в поле,

Иллюстрация

(Л. Кранах ‘Венера с яблоками’) В накидке лисьей — сама

Дни бегут надо мной

Дни бегут надо мной, словно тучи над лесом,

1867

В ночном саду под гроздью зреющего манго Максимильян танцует то, что станет танго.

Мир создан был из смешенья грязи, воды, огня

Мир создан был из смешенья грязи, воды, огня, воздуха с вкрапленным в оный криком ‘Не тронь меня!’,

Шорох акации

Летом столицы пустеют. Субботы и отпуска уводят людей из города. По вечерам — тоска.

Каппадокия

Сто сорок тысяч воинов Понтийского Митридата — лучники, конница, копья, шлемы, мечи, щиты —

Витезслав Незвал

На Карловом мосту ты улыбнешься, переезжая к жизни еженощно

Я обнял эти плечи

Я обнял эти плечи и взглянул на то, что оказалось за спиною,

Морские маневры

Атака птеродактилей на стадо ихтиозавров.

Отрывок (Из слез, дистиллированных зрачком)

Из слез, дистиллированных зрачком, гортань мне омывающих, наружу

Время года — зима

Время года — зима. На границах спокойствие. Сны переполнены чем-то замужним, как вязким вареньем.

Прощальная ода

1 Ночь встает на колени перед лесной стеною.

Север крошит металл, но щадит стекло

Север крошит металл, но щадит стекло. Учит гортань проговаривать ‘впусти’.

Архитектура

Евгению Рейну Архитектура, мать развалин,

Настеньке Томашевской в Крым

Пусть август — месяц ласточек и крыш, подверженный привычке стародавней,

Стихи под эпиграфом

То, что дозволено Юпитеру, не дозволено быку…

Робинзонада

Новое небо за тридевятью земель. Младенцы визжат, чтоб привлечь вниманье

Ты знаешь, сколько Сидорову лет?

— Ты знаешь, сколько Сидорову лет? — — Который еще Сидоров? — Да брось ты!

Обоз

Скрип телег тем сильней, чем больше вокруг теней,

Стихи об испанце Мигуэле Сервете

Стихи об испанце Мигуэле Сервете, еретике, сожженном кальвинистами Истинные случаи иногда становятся притчами.

Загадка ангелу

М. Б. Мир одеял разрушен сном.

В альбом Натальи Скавронской

Осень. Оголённость тополей раздвигает коридор аллей

Смотритель лесов, болот

Смотритель лесов, болот, новый инспектор туч

Неоконченное

Друг, тяготея к скрытым формам лести невесть кому — как трезвый человек

Ни тоски, ни любви, ни печали

Ни тоски, ни любви, ни печали, ни тревоги, ни боли в груди,

Помнишь свалку вещей на железном стуле

Пора забыть верблюжий этот гам и белый дом на улице Жуковской.

День кончился, как если бы она

День кончился, как если бы она была жива и, сидя у окна,

К стихам

«Скучен вам, стихи мои, ящик…» Кантемир

Сбегают капли по стеклу

Сбегают капли по стеклу как по лицу. Смотри,

Песня невинности, она же — опыта

«On a cloud I saw a child, and he laughing said to me…»

Мерида

Коричневый город. Веер пальмы и черепица

Речь о пролитом молоке

Я пришёл к Рождеству с пустым карманом. Издатель тянет с моим романом.

Малиновка

М. Б. Ты выпорхнешь, малиновка, из трех

Римские элегии

Бенедетте Кравиери I

Прошел сквозь монастырский сад

Прошел сквозь монастырский сад, в пролом просунулся, согнулся,

Вдоль темно-желтых квартир

Вдоль темно-желтых квартир на неизвестный простор

Рембрандт

офорты I

Письма римскому другу

Нынче ветрено и волны с перехлестом. Скоро осень, все изменится в округе.

Стансы городу

Да не будет дано умереть мне вдали от тебя,

Остров Прочида

Захолустная бухта; каких-нибудь двадцать мачт. Сушатся сети — родственницы простыней.

Определение поэзии

Памяти Федерико Гарсия Лорки

Муха

Альфреду и Ирене Брендель I

В одиночке желание спать

В одиночке желание спать исступленье смиряет кругами,

Фонтан памяти героев обороны полуострова Ханко

Здесь должен быть фонтан, но он не бьет. Однако сырость северная наша

Отскакивает мгла

Отскакивает мгла от окон школы,

Теперь все чаще чувствую усталость

Теперь все чаще чувствую усталость, все реже говорю о ней теперь,

Как тюремный засов

Как тюремный засов разрешается звоном от бремени,

Что касается звезд, то они всегда

Что касается звезд, то они всегда. То есть, если одна, то за ней другая.

Прощай

Прощай, позабудь

Взгляни на деревянный дом

Взгляни на деревянный дом. Помножь его на жизнь. Помножь

Откуда к нам пришла зима

Откуда к нам пришла зима, не знаешь ты, никто не знает.

Твой локон не свивается в кольцо

Твой локон не свивается в кольцо, и пальца для него не подобрать

Тебя в Вифлеемской вечерней толпе

…и Тебя в Вифлеемской вечерней толпе не признает никто: то ли спичкой

Fin de siecle

Век скоро кончится, но раньше кончусь я. Это, боюсь, не вопрос чутья.

Полевая эклога

Стрекоза задевает волну и тотчас устремляется кверху,

Ex oriente

Да, точно так же, как Тит Ливий, он сидел в своем шатре, но был незримо

Ты забыла деревню

Ты забыла деревню, затерянную в болотах залесенной губернии, где чучел на огородах

Ломтик медового месяца

Не забывай никогда, как хлещет в пристань вода,

Тебе, когда мой голос отзвучит

Тебе, когда мой голос отзвучит настолько, что ни отклика, ни эха,

Вальсок

Проснулся я, и нет руки, а было пальцев пять.

Иския в октябре

Фаусто Мальковати Когда-то здесь клокотал вулкан.

Я всегда твердил, что судьба игра

Л. В. Лифшицу Я всегда твердил, что судьба — игра.

Открытка с тостом

Н. И. Желание горькое — впрямь!

Резиденция

Небольшой особняк на проспекте Сарданапала. Пара чугунных львов с комплексом задних лап.

Акростих

Ударник снов, отец Петра, Фигурой — бог, в костюмах узких

Почти элегия

В былые дни и я пережидал холодный дождь под колоннадой Биржи.

Шиповник в апреле

Шиповник каждую весну пытается припомнить точно

Открытка из Лиссабона

Монументы событиям, никогда не имевшим места: Несостоявшимся кровопролитным войнам.

Мы вышли с почты прямо на канал

Мы вышли с почты прямо на канал, который начал с облаком сливаться

В феврале далеко до весны

В феврале далеко до весны, ибо там, у него на пределе,

Августовские любовники

Августовские любовники, августовские любовники проходят с цветами,

Итак, пригревает

Итак, пригревает. В памяти, как на меже, прежде доброго злака маячит плевел.

В деревне, затерявшейся в лесах

В деревне, затерявшейся в лесах, таращусь на просветы в небесах —

Чаша со змейкой

I Дождливым утром, стол, ты не похож

Клоуны разрушают цирк

Клоуны разрушают цирк. Слоны убежали в Индию, тигры торгуют на улице полосами и обручами,

Портрет трагедии

Заглянем в лицо трагедии. Увидим ее морщины, ее горбоносый профиль, подбородок мужчины.

И вечный бой

И вечный бой. Покой нам только снится.

Post aetatem nostram

А. Я. Сергееву I

Время подсчета цыплят ястребом

Время подсчета цыплят ястребом; скирд в тумане, мелочи, обжигающей пальцы, звеня в кармане;

Сравни с собой или примерь на глаз

Сравни с собой или примерь на глаз любовь и страсть и — через боль — истому.

Кулик

В те времена убивали мух, ящериц, птиц.

1983

Первый день нечетного года. Колокола выпускают в воздух воздушный шар за воздушным шаром,

Как вдоль коричневой казармы

Как вдоль коричневой казармы, в решетку темную гляжу,

Только пепел знает

Только пепел знает, что значит сгореть дотла. Но я тоже скажу, близоруко взглянув вперед:

Сжимающий пайку изгнанья

Сжимающий пайку изгнанья в обнимку с гремучим замком,

Бюст Тиберия

Приветствую тебя две тыщи лет спустя. Ты тоже был женат на бляди.

Рождество 1963 года

Спаситель родился в лютую стужу.

Деревянный лаокоон, сбросив на время гору

Деревянный лаокоон, сбросив на время гору с плеч, подставляет их под огромную тучу. С мыса

Заморозки на почве и облысенье леса

Заморозки на почве и облысенье леса, небо серое цвета кровельного железа.

Октябрьская песня

Чучело перепелки стоит на каминной полке.

Письмо в академию

Как это ни провинциально, я настаиваю, что существуют птицы

Снаружи темнеет

Снаружи темнеет, верней — синеет, точней — чернеет. Деревья в окне отменяет, диван комнеет.

Памятник Пушкину

… И Пушкин падает в голубоватый колючий снег Э. Багрицкий.

Я слышу не то, что ты мне говоришь, а голос

Я слышу не то, что ты мне говоришь, а голос. Я вижу не то, во что ты одета, а ровный снег.

Einem alten architekten in rom

I В коляску — если только тень

Письмо к А.Д.

Bсе равно ты не слышишь, все равно не услышишь ни слова, все равно я пишу, но как странно писать тебе снова,

С видом на море

И. Н. Медведевой I

Пустые, перевернутые лодки

Пустые, перевернутые лодки похожи на солдатские пилотки

Он знал, что эта боль в плече

Он знал, что эта боль в плече уймется к вечеру, и влез

Назидание

I Путешествуя в Азии, ночуя в чужих домах,

Два часа в резервуаре

Мне скучно, бес… А. С. Пушкин

На смерть друга

Имяреку, тебе, — потому что не станет за труд из-под камня тебя раздобыть, — от меня, анонима,

Ария

I Что-нибудь из другой

Я не люблю людей

Отрывок из стихотворения «Натюрморт»

Освоение космоса

Чердачное окно отворено. Я выглянул в чердачное окно.

Ты узнаешь меня по почерку

Ты узнаешь меня по почерку. В нашем ревнивом царстве все подозрительно: подпись, бумага, числа.

Прошел январь за окнами тюрьмы

Прошел январь за окнами тюрьмы, и я услышал пенье заключенных,

Лидо

Ржавый румынский танкер, барахтающийся в лазури, как стоптанный полуботинок, который, вздохнув, разули.

Надпись на книге

Когда ветер стихает и листья пастушьей сумки еще шуршат по инерции или благодаря

Стекло

Ступенька за ступенькой, дальше, вниз. В объятия, по крайней мере, мрака.

20 сонетов к Марии Стюарт

I Мари, шотландцы все-таки скоты.

Три главы

Глава 1 Когда-нибудь, болтливый умник,

Лучше всего спалось на Савеловском

Лучше всего спалось на Савеловском.

Разговор с небожителем

Здесь, на земле, где я впадал то в истовость, то в ересь,

Узнаю этот ветер

Узнаю этот ветер, налетающий на траву, под него ложащуюся, точно под татарву.

Современная песня

Человек приходит к развалинам снова и снова, он был здесь позавчера и вчера

Посвящается Ялте

История, рассказанная ниже, правдива. К сожаленью, в наши дни

Это ряд наблюдений

Это — ряд наблюдений. В углу — тепло. Взгляд оставляет на вещи след.

Июльское интермеццо

Девушки, которых мы обнимали, с которыми мы спали,

Оставив простодушного скупца

Оставив простодушного скупца, считающего выдохи и вдохи,

Шум ливня воскрешает по углам

Шум ливня воскрешает по углам салют мимозы, гаснущей в пыли.

Конец прекрасной эпохи

Потому что искусство поэзии требует слов, я — один из глухих, облысевших, угрюмых послов

Диалог

‘Там он лежит, на склоне. Ветер повсюду снует.

В окрестностях Атлантиды

Все эти годы мимо текла река, как морщины в поисках старика.

Сначала в бездну свалился стул

Сначала в бездну свалился стул, потом — упала кровать,

Эстонские деревья озабоченно

Эстонские деревья озабоченно удерживают тусклые листы.

Не выходи из комнаты, не совершай ошибку

Не выходи из комнаты, не совершай ошибку. Зачем тебе Солнце, если ты куришь Шипку?

Посвящается Джироламо Марчелло

Однажды я тоже зимою приплыл сюда из Египта, считая, что буду встречен

Не важно, что было вокруг, и не важно

Не важно, что было вокруг, и не важно, о чем там пурга завывала протяжно,

В Италии

Роберто и Флер Калассо И я когда-то жил в городе, где на домах росли

Я был только тем

Я был только тем, чего ты касалась ладонью,

Бессмертия у смерти не прошу

Бессмертия у смерти не прошу. Испуганный, возлюбленный и нищий, —

Кончится лето, начнется сентябрь

Кончится лето. Начнется сентябрь. Разрешат отстрел утки, рябчика, вальдшнепа. ‘Ах, как ты постарел’

На смерть Жукова

Вижу колонны замерших внуков, гроб на лафете, лошади круп.

Ниоткуда с любовью

Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря, дорогой, уважаемый, милая, но не важно

Облака

О, облака Балтики летом!

Осенью из гнезда

Осенью из гнезда уводит на юг звезда

Черные города

Черные города, воображенья грязь.

Деревья окружили пруд

Деревья окружили пруд, белеющий средь них, как плешь,

Те, кто не умирают

Те, кто не умирают, — живут до шестидесяти, до семидесяти,

Восславим приход весны

Восславим приход весны! Ополоснем лицо, чирьи прижжем проверенным креозотом

Подруга, дурнея лицом, поселись в деревне

Подруга, дурнея лицом, поселись в деревне. Зеркальце там не слыхало ни о какой царевне.

Зимним вечером в Ялте

Сухое левантинское лицо, упрятанное оспинками в бачки,

Стихотворение о слепых музыкантах

Слепые блуждают ночью. Ночью намного проще.

Письма династии Минь

I Скоро тринадцать лет, как соловей из клетки

В семейный альбом

Не мы ли здесь, о посмотри, вон там, окружены песком —

Ты ветер, дружок

Ты — ветер, дружок. Я — твой лес. Я трясу листвой,

Что хорошего в июле

Что хорошего в июле? Жуткая жара.

Science fiction

Тыльная сторона светила не горячей слезящих мои зрачки

Заметка для энциклопедии

Прекрасная и нищая страна. На Западе и на Востоке — пляжи

Стрельна

В. Герасимову Боярышник, захлестнувший металлическую ограду.

Покинул во тьме постель

Покинул во тьме постель и в темной прихожей встал.

Келломяки

М. Б. I

На выставке Карла Вейлинка

Аде Струве I

Послесловие к басне

Еврейская птица ворона, зачем тебе сыра кусок?

Остановка в пустыне

Теперь так мало греков в Ленинграде, что мы сломали Греческую церковь,

Я распугивал ящериц в зарослях чаппараля

Я распугивал ящериц в зарослях чаппараля, куковал в казенных домах, переплывал моря,

Подтверждается дым из трубы

Подтверждается дым из трубы стариками, живущими в доме.

Без фонаря

В ночи, когда ты смотришь из окна и знаешь, как далёко до весны,

К северному краю

Северный край, укрой. И поглубже. В лесу.

Как давно я топчу, видно по каблуку

Как давно я топчу, видно по каблуку. Паутинку тоже пальцем не снять с чела.

Замерзший кисельный берег

Замерзший кисельный берег. Прячущий в молоке отражения город. Позвякивают куранты.

Испанская танцовщица

Умолкает птица. Наступает вечер.

Вертумн

Памяти Джанни Буттафавы I

Здесь жил Швейгольц, зарезавший свою

Здесь жил Швейгольц, зарезавший свою любовницу — из чистой показухи.

Венецианские строфы (1)

Сюзанне Зонтаг I

Письмо в бутылке

То, куда вытянут нос и рот, прочий куда обращен фасад,

Переселение

Дверь хлопнула, и вот они вдвоем стоят уже на улице. И ветер

Раньше здесь щебетал щегол

Раньше здесь щебетал щегол в клетке. Скрипела дверь.

Пристань Фегердала

Деревья ночью шумят на берегу пролива. Видимо, дождь; ибо навряд ли ива,

В горах

1 Голубой саксонский лес

Румянцевой победам

Прядет кудель под потолком дымок ночлежный.

Осенний крик ястреба

Северозападный ветер его поднимает над сизой, лиловой, пунцовой, алой

Одиссей Телемаку

Мой Tелемак, Tроянская война

Я как Улисс

Зима, зима, я еду по зиме, куда-нибудь по видимой отчизне,

Итака

Воротиться сюда через двадцать лет, отыскать в песке босиком свой след.

Пограничной водой наливается куст

Пограничной водой наливается куст, и трава прикордонная жжется.

Наступает весна

Дмитрию Бобышеву Пресловутая иголка в не менее достославном стоге,

Песенка о свободе

Булату Окуджаве Ах, свобода, ах, свобода.

В окрестностях Александрии

Карлу Профферу Каменный шприц впрыскивает героин

Aqua vita nuova

F. W. Шепчу ‘прощай’ неведомо кому.

Из ваших глаз пустившись в дальний путь

Из ваших глаз пустившись в дальний путь, все норовлю — воистину вдали! —

На вас не поднимается рука

На вас не поднимается рука. И я едва ль осмелюсь говорить,

Перед прогулкой по камере

Сквозь намордник пройдя, как игла, и по нарам разлившись, как яд,

В Англии

Диане и Алану Майерс I. Брайтон-рок

Анне Андреевне Ахматовой

На окраинах, там, за заборами, За крестами у цинковых звезд,

Вполголоса, конечно

Вполголоса — конечно, не во весь — прощаюсь навсегда с твоим порогом.

Стог сена и загон овечий

Стог сена и загон овечий и дальше — дом полупустой —

Как славно вечером в избе

Как славно вечером в избе, запутавшись в своей судьбе,

Перед памятником Пушкину в Одессе

Якову Гордину Не по торговым странствуя делам,

Петухи

Звезды еще не гасли. Звезды были на месте,

Не тишина — немота

Не тишина — немота. Усталость и ломота:

Деревья в моем окне, в деревянном окне

Деревья в моем окне, в деревянном окне, деревню после дождя вдвойне

Для школьного возраста

Ты знаешь, с наступленьем темноты пытаюсь я прикидывать на глаз,

Ты не скажешь комару

Ты не скажешь комару: ‘Скоро я, как ты, умру’.

Весы качнулись, молвить не греша

Весы качнулись. Молвить не греша, ты спятила от жадности, Параша.

Наряду с отоплением в каждом доме

Наряду с отоплением в каждом доме существует система отсутствия. Спрятанные в стене

Повернись ко мне в профиль

Повернись ко мне в профиль. В профиль черты лица обыкновенно отчетливее, устойчивее овала

От окраины к центру

Вот я вновь посетил эту местность любви, полуостров заводов,

Элегия

Издержки духа — выкрики ума и логика, — вы равно хороши,

В деревне Бог живет не по углам

В деревне Бог живет не по углам, как думают насмешники, а всюду.

Колесник умер, бондарь

Колесник умер, бондарь уехал в Архангельск к жене.

Что ветру говорят кусты

Что ветру говорят кусты, листом бедны?

Вечер. Развалины геометрии

Вечер. Развалины геометрии. Точка, оставшаяся от угла.

Точка всегда обозримей в конце прямой

Точка всегда обозримей в конце прямой. Веко хватает пространство, как воздух — жабра.

Памяти Геннадия Шмакова

Извини за молчанье. Теперь ровно год, как ты нам в киловаттах

Стук

Свивает осень в листьях эти гнезда. Здесь в листьях

Одному тирану

Он здесь бывал: еще не в галифе — в пальто из драпа; сдержанный, сутулый.

Нет, Филомела, прости

Нет, Филомела, прости: я не успел навести

К семейному альбому прикоснись

К семейному альбому прикоснись движением, похищенным (беда!)

Сидя в тени

I Ветреный летний день.

Выступление в Сорбонне

Изучать философию следует, в лучшем случае, после пятидесяти. Выстраивать модель

Корнелию Долабелле

Добрый вечер, проконсул или только-что-принял-душ. Полотенце из мрамора чем обернулась слава.

Новый Жюль Верн

Л. и Н. Лифшиц I

Гость

Глава 1 Друзья мои, ко мне на этот раз.

Мужчина, засыпающий один

Мужчина, засыпающий один, ведет себя как женщина. А стол

Посвящается Пиранези

Не то — лунный кратер, не то — колизей; не то — где-то в горах. И человек в пальто

Шесть лет спустя

Так долго вместе прожили, что вновь второе января пришлось на вторник,

Рождественский романс

Евгению Рейну, с любовью Плывет в тоске необьяснимой

Литовский дивертисмент

Томасу Венцлова 1. Вступление

После нас, разумеется, не потоп

После нас, разумеется, не потоп, но и не засуха. Скорей всего, климат в царстве

Дедал в Сицилии

Всю жизнь он что-нибудь строил, что-нибудь изобретал. То для критской царицы искусственную корову,

Bagatelle

Елизавете Лионской I

Прощайте, мадемуазель Вероника

I Если кончу дни под крылом голубки,

Бегство в Египет

… погонщик возник неизвестно откуда. В пустыне, подобранной небом для чуда

Храм Мельпомены

Поднимается занавес: на сцене, увы, дуэль. На секунданте — коричневая шинель.

В кустах Финляндии бессмертной

Утренняя почта для А. А. Ахматовой

Проплывают облака

Слышишь ли, слышишь ли ты в роще детское пение, над сумеречными деревьями звенящие, звенящие голоса,

Описание утра

А. Рутштейну Как вагоны раскачиваются,

Сад

О, как ты пуст и нем! В осенней полумгле

Предпоследний этаж

Предпоследний этаж раньше чувствует тьму,

Рыбы зимой

Рыбы зимой живут. Рыбы жуют кислород.

Развивая Платона

I Я хотел бы жить, Фортунатус, в городе, где река

Любовь

Я дважды пробуждался этой ночью и брел к окну, и фонари в окне,

О этот искус рифмы плесть

О этот искус рифмы плесть! Отчасти месть, но больше лесть

Блестит залив, и ветр несет

Блестит залив, и ветр несет через ограду воздух влажный.

Темно-синее утро в заиндевевшей раме

Темно-синее утро в заиндевевшей раме напоминает улицу с горящими фонарями,

Когда подойдёт к изголовью

1 Когда подойдет к изголовью

В письме на юг

Г. Гинзбургу-Воскову Ты уехал на юг, а здесь настали теплые дни,

Цветы

Цветы с их с ума сводящим принципом очертаний, придающие воздуху за стеклом помятый

Исаак и Авраам

М. Б. ‘Идем, Исак. Чего ты встал? Идем’.

Дебют

1 Сдав все свои экзамены, она

Просыпаюсь по телефону, бреюсь

Просыпаюсь по телефону, бреюсь, чищу зубы, харкаю, умываюсь,

В отеле Континенталь

Победа Мондриана. За стеклом — пир кубатуры. Воздух или выпит

Postscriptum (Постскриптум)

Как жаль, что тем, чем стало для меня твоё существование, не стало

Желтая куртка

Подросток в желтой куртке, привалясь к ограде, а точней — к орущей пасти

В этой комнате пахло тряпьем и сырой водой

В этой комнате пахло тряпьем и сырой водой, и одна в углу говорила мне: ‘Молодой!

Развивая Крылова

М. Б. Одна ворона (их была гурьба,

Что ты делаешь, птичка, на черной ветке

— Что ты делаешь, птичка, на черной ветке, оглядываясь тревожно?

Горение

М. Б. Зимний вечер. Дрова

Осенний вечер в скромном городке

Осенний вечер в скромном городке, Гордящемся присутствием на карте

Ritratto di donna

Не первой свежести — как и цветы в ее руках. В цветах — такое же вранье

Темза в Челси

I Ноябрь. Светило, поднявшееся натощак,

Вот я вновь принимаю парад

Вот я вновь принимаю парад посветлевшей листвы на участке,

Смерть не скелет кошмарный

Смерть — не скелет кошмарный с длинной косой в росе.

Anno Domini

М.Б. Провинция справляет Рождество.

Воспоминание

Дом был прыжком геометрии в глухонемую зелень парка, чьи праздные статуи, как бросившие ключи

Долговечнее меди

Аеre perennius* Приключилась на твердую вещь напасть:

В пустом, закрытом на просушку парке

В пустом, закрытом на просушку парке старуха в окружении овчарки —

Притча

‘Пусть дым совьется в виде той петли, которая согнать его сумела

Квинтет

Марку Стрэнду I

Теперь, зная многое о моей жизни

Теперь, зная многое о моей жизни — о городах, о тюрьмах,