Ио́сиф Алекса́ндрович Бро́дский (24 мая 1940, Ленинград, СССР — 28 января 1996, Нью-Йорк, США) — русский[2] и американский[3] поэт, эссеист, драматург, переводчик, педагог. Стихи писал преимущественно на русском языке, эссеистику — на английском. Лауреат Нобелевской премии по литературе 1987 года «за всеобъемлющее творчество, проникнутое ясностью мысли и поэтической интенсивностью». Почётный гражданин Санкт-Петербурга (1995).
581
Стихотворений
56
Лет жизни
Стихотворения
Речь о пролитом молоке
Я пришёл к Рождеству с пустым карманом.
Издатель тянет с моим романом.
Песня о красном свитере
Владимиру Уфлянду
В потетеле английской красной шерсти я
Вертумн
Памяти Джанни Буттафавы
I
Фламмарион
М. Б.
Одним огнем порождены
Кто их оттуда поднимет
Кто их оттуда поднимет,
достанет со дна пруда?
Дорогому Д.Б.
Вы поете вдвоем о своем неудачном союзе.
Улыбаясь сейчас широко каждый собственной музе.
Томас Транстремер за роялем
Городок, лежащий в полях как надстройка почвы.
Монарх, замордованный штемпелем местной почты.
Элегия на смерть Ц. В
В пространстве, не дыша,
несется без дорог
Пристань Фегердала
Деревья ночью шумят на берегу пролива.
Видимо, дождь; ибо навряд ли ива,
Диалог
‘Там он лежит, на склоне.
Ветер повсюду снует.
Августовские любовники
Августовские любовники,
августовские любовники проходят с цветами,
Инструкция заключенному
В одиночке при ходьбе плечо
следует менять при повороте,
Шесть лет спустя
Так долго вместе прожили, что вновь
второе января пришлось на вторник,
Иския в октябре
Фаусто Мальковати
Когда-то здесь клокотал вулкан.
Романс Коломбины
Мой Арлекин чуть-чуть мудрец,
так мало говорит,
Мир создан был из смешенья грязи, воды, огня
Мир создан был из смешенья грязи, воды, огня,
воздуха с вкрапленным в оный криком ‘Не тронь меня!’,
На титульном листе
Ты, кажется, искал здесь? Не ищи.
Гремит засов у входа неизменный.
Акростих
Ударник снов, отец Петра,
Фигурой — бог, в костюмах узких
Люби проездом родину друзей
Люби проездом родину друзей.
На станциях батоны покупая,
Aqua vita nuova
F. W.
Шепчу ‘прощай’ неведомо кому.
Рождество 1963
Волхвы пришли. Младенец крепко спал.
Звезда светила ярко с небосвода.
Письмо в оазис
Не надо обо мне. Не надо ни о ком.
Заботься о себе, о всаднице матраца.
Вечер. Развалины геометрии
Вечер. Развалины геометрии.
Точка, оставшаяся от угла.
Подражание Горацию
Лети по воле волн, кораблик.
Твой парус похож на помятый рублик.
Памяти профессора Браудо
Люди редких профессий редко, но умирают,
уравнивая свой труд с прочими. Землю роют
Послесловие к басне
Еврейская птица ворона,
зачем тебе сыра кусок?
Ломтик медового месяца
Не забывай никогда,
как хлещет в пристань вода,
Сад
О, как ты пуст и нем!
В осенней полумгле
Я родился и вырос в балтийских болотах
Я родился и вырос в балтийских болотах, подле
серых цинковых волн, всегда набегавших по две,
Полонез
Вариация
I
Я не то что схожу с ума
Я не то что схожу с ума, но устал за лето.
За рубашкой в комод полезешь, и день потерян.
Новая жизнь
Представь, что война окончена, что воцарился мир.
Что ты еще отражаешься в зеркале. Что сорока
В деревне Бог живет не по углам
В деревне Бог живет не по углам,
как думают насмешники, а всюду.
Сравни с собой или примерь на глаз
Сравни с собой или примерь на глаз
любовь и страсть и — через боль — истому.
Глаголы
Меня окружают молчаливые глаголы,
похожие на чужие головы
Из Альберта Эйнштейна
Петру Вайлю
Вчера наступило завтра, в три часа пополудни.
Зимним вечером в Ялте
Сухое левантинское лицо,
упрятанное оспинками в бачки,
Выступление в Сорбонне
Изучать философию следует, в лучшем случае,
после пятидесяти. Выстраивать модель
Теперь, зная многое о моей жизни
Теперь, зная многое о моей
жизни — о городах, о тюрьмах,
Чаша со змейкой
I
Дождливым утром, стол, ты не похож
Тебе, когда мой голос отзвучит
Тебе, когда мой голос отзвучит
настолько, что ни отклика, ни эха,
Любовь
Я дважды пробуждался этой ночью
и брел к окну, и фонари в окне,
Набросок
Холуй трясется. Раб хохочет.
Палач свою секиру точит.
На вас не поднимается рука
На вас не поднимается рука.
И я едва ль осмелюсь говорить,
Подтверждается дым из трубы
Подтверждается дым из трубы
стариками, живущими в доме.
Пророчество
М. Б.
Мы будем жить с тобой на берегу,
Дедал в Сицилии
Всю жизнь он что-нибудь строил, что-нибудь изобретал.
То для критской царицы искусственную корову,
Римские элегии
Бенедетте Кравиери
I
Просыпаюсь по телефону, бреюсь
Просыпаюсь по телефону, бреюсь,
чищу зубы, харкаю, умываюсь,
Узнаю этот ветер
Узнаю этот ветер, налетающий на траву,
под него ложащуюся, точно под татарву.
Июль, сенокос
Всю ночь бесшумно, на один вершок,
растет трава. Стрекочет, как движок,
В пустом, закрытом на просушку парке
В пустом, закрытом на просушку парке
старуха в окружении овчарки —
Гость
Глава 1
Друзья мои, ко мне на этот раз.
Малиновка
М. Б.
Ты выпорхнешь, малиновка, из трех
Без фонаря
В ночи, когда ты смотришь из окна
и знаешь, как далёко до весны,
Шум ливня воскрешает по углам
Шум ливня воскрешает по углам
салют мимозы, гаснущей в пыли.
Пустые, перевернутые лодки
Пустые, перевернутые лодки
похожи на солдатские пилотки
Подсвечник
Сатир, покинув бронзовый ручей,
сжимает канделябр на шесть свечей,
Посвящается стулу
I
Март на исходе. Радостная весть:
Перед памятником Пушкину в Одессе
Якову Гордину
Не по торговым странствуя делам,
От окраины к центру
Вот я вновь посетил
эту местность любви, полуостров заводов,
Я был только тем
Я был только тем, чего
ты касалась ладонью,
Новые стансы к Августе
М. Б.
I
На выставке Карла Вейлинка
Аде Струве
I
Вид с холма
Вот вам замерзший город из каменного угла.
Геометрия оплакивает свои недра.
Цветы
Цветы с их с ума сводящим принципом очертаний,
придающие воздуху за стеклом помятый
В деревне никто не сходит с ума
В деревне никто не сходит с ума.
По темным полям здесь приходит труд.
Взгляни на деревянный дом
Взгляни на деревянный дом.
Помножь его на жизнь. Помножь
Бабочка
I
Сказать, что ты мертва?
Венецианские строфы (2)
Геннадию Шмакову
I
Жизнь в рассеянном свете
Грохот цинковой урны, опрокидываемой порывом
ветра. Автомобили катятся по булыжной
Памятник Пушкину
… И Пушкин падает в голубоватый колючий снег
Э. Багрицкий.
Отказом от скорбного перечня
Отказом от скорбного перечня — жест
большой широты в крохоборе! —
Наступает весна
Дмитрию Бобышеву
Пресловутая иголка в не менее достославном стоге,
Пришла зима, и все, кто мог лететь
Пришла зима, и все, кто мог лететь,
покинули пустую рощу — прежде,
Мы незримы будем
Мы незримы будем, чтоб снова
в ночь играть, а потом искать
Шведская музыка
К. Х.
Когда снег заметает море и скрип сосны
Я шел сквозь рощу, думая о том
Я шел сквозь рощу, думая о том,
что сосны остаются за плечами,
Ниоткуда с любовью
Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря,
дорогой, уважаемый, милая, но не важно
Эклога 5-я (Летняя)
Марго Пикен
I
Сокол ясный, головы
Сокол ясный, головы
не клони на скатерть.
Рыбы зимой
Рыбы зимой живут.
Рыбы жуют кислород.
Клоуны разрушают цирк
Клоуны разрушают цирк. Слоны убежали в Индию,
тигры торгуют на улице полосами и обручами,
Голландия есть плоская страна
Голландия есть плоская страна,
переходящая в конечном счете в море,
Назидание
I
Путешествуя в Азии, ночуя в чужих домах,
А здесь жила Петрова
А здесь жила Петрова. Не могу
припомнить даже имени. Ей-Богу.
25 декабря 1993
М. Б.
Что нужно для чуда? Кожух овчара,
Маятник о двух ногах
Маятник о двух ногах
в кирзовых сапогах,
Когда так много позади
Когда так много позади
Всего, в особенности — горя,
В следующий век
Постепенно действительность превращается в недействительность.
Ты прочтешь эти буквы, оставшиеся от пера,
Вполголоса, конечно
Вполголоса — конечно, не во весь —
прощаюсь навсегда с твоим порогом.
Письмо генералу Z
Генерал! Наши карты — дерьмо. Я пас.
Север вовсе не здесь, но в Полярном Круге.
Пенье без музыки
F. W.
Когда ты вспомнишь обо мне
Post aetatem nostram
А. Я. Сергееву
I
Инструкция опечаленным
Не должен быть очень несчастным
и, главное, скрытным…
Полярный исследователь
Все собаки съедены. В дневнике
не осталось чистой страницы. И бисер слов
Теперь все чаще чувствую усталость
Теперь все чаще чувствую усталость,
все реже говорю о ней теперь,
Неоконченное
Друг, тяготея к скрытым формам лести
невесть кому — как трезвый человек
Для школьного возраста
Ты знаешь, с наступленьем темноты
пытаюсь я прикидывать на глаз,
Облака
О, облака
Балтики летом!
Пилигримы
Мимо ристалищ, капищ,
мимо храмов и баров,
20 сонетов к Марии Стюарт
I
Мари, шотландцы все-таки скоты.
На Виа Джулиа
Теодоре Л.
Колокола до сих пор звонят в том городе, Теодора,
В письме на юг
Г. Гинзбургу-Воскову
Ты уехал на юг, а здесь настали теплые дни,
Под вечер он видит, застывши в дверях
Под вечер он видит, застывши в дверях:
два всадника скачут в окрестных полях,
Гуернавака
Октавио Пасу
В саду, где М., французский протеже,
Письмо в академию
Как это ни провинциально, я
настаиваю, что существуют птицы
Ни страны, ни погоста
Ни страны, ни погоста
не хочу выбирать.
Воронья песня
Снова пришла лиса с подведенной бровью,
снова пришел охотник с ружьем и дробью,
Bagatelle
Елизавете Лионской
I
Март
Дни удлиняются. Ночи
становятся все короче.
В распутицу
Дорогу развезло
как реку.
Розы, герань, гиацинты
Розы, герань, гиацинты,
пионы, сирень, ирис —
Осень
Осень
выгоняет меня из парка,
Ex ponto
(Последнее письмо Овидия в Рим)
Тебе, чьи миловидные черты
Томасу Транстремеру
Вот я и снова под этим бесцветным небом,
заваленным перистым, рыхлым, единым хлебом
Что ветру говорят кусты
Что ветру говорят кусты,
листом бедны?
В деревне, затерявшейся в лесах
В деревне, затерявшейся в лесах,
таращусь на просветы в небесах —
Я входил вместо дикого зверя в клетку
Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
Вот я вновь принимаю парад
Вот я вновь принимаю парад
посветлевшей листвы на участке,
Деревья окружили пруд
Деревья окружили пруд,
белеющий средь них, как плешь,
Коньяк в графине цвета янтаря
Коньяк в графине — цвета янтаря,
что, в общем, для Литвы симптоматично.
Что хорошего в июле
Что хорошего в июле?
Жуткая жара.
Он знал, что эта боль в плече
Он знал, что эта боль в плече
уймется к вечеру, и влез
Открытка с тостом
Н. И.
Желание горькое — впрямь!
Я всегда твердил, что судьба игра
Л. В. Лифшицу
Я всегда твердил, что судьба — игра.
Переселение
Дверь хлопнула, и вот они вдвоем
стоят уже на улице. И ветер
Похож на голос головной убор
Похож на голос головной убор.
Верней, похож на головной убор мой голос.
Два часа в резервуаре
Мне скучно, бес…
А. С. Пушкин
Стихи о зимней кампании 1980-го года
«В полдневный зной в долине Дагестана…»
М. Ю. Лермонтов
Август
Маленькие города, где вам не скажут правду.
Да и зачем вам она, ведь всё равно — вчера.
Мои слова, я думаю, умрут
Мои слова, я думаю, умрут,
и время улыбнется, торжествуя,
Огонь, ты слышишь, начал угасать
Огонь, ты слышишь, начал угасать.
А тени по углам — зашевелились.
Келломяки
М. Б.
I
Потому что каблук оставляет следы
Потому что каблук оставляет следы — зима.
В деревянных вещах замерзая в поле,
Замерзший кисельный берег
Замерзший кисельный берег. Прячущий в молоке
отражения город. Позвякивают куранты.
Дебют
1
Сдав все свои экзамены, она
Послесловие
I
Годы проходят. На бурой стене дворца
Письмо к А.Д.
Bсе равно ты не слышишь, все равно не услышишь ни слова,
все равно я пишу, но как странно писать тебе снова,
Я слышу не то, что ты мне говоришь, а голос
Я слышу не то, что ты мне говоришь, а голос.
Я вижу не то, во что ты одета, а ровный снег.
Остров Прочида
Захолустная бухта; каких-нибудь двадцать мачт.
Сушатся сети — родственницы простыней.
Колыбельная трескового мыса
А. Б.
I
1867
В ночном саду под гроздью зреющего манго
Максимильян танцует то, что станет танго.
Подражая Некрасову, или любовная песнь Иванова
Кажинный раз на этом самом месте
я вспоминаю о своей невесте.
Робинзонада
Новое небо за тридевятью земель.
Младенцы визжат, чтоб привлечь вниманье
Деревянный лаокоон, сбросив на время гору
Деревянный лаокоон, сбросив на время гору с
плеч, подставляет их под огромную тучу. С мыса
Восходящее желтое солнце следит косыми
Восходящее желтое солнце следит косыми
глазами за мачтами голой рощи,
Строфы (На прощанье — ни звука…)
I
На прощанье — ни звука.
Стекло
Ступенька за ступенькой, дальше, вниз.
В объятия, по крайней мере, мрака.
Кулик
В те времена убивали мух,
ящериц, птиц.
Пора давно за все благодарить
Пора давно за все благодарить,
за все, что невозможно подарить
Все дальше от твоей страны
Все дальше от твоей страны,
все дальше на восток, на север.
Памяти Геннадия Шмакова
Извини за молчанье. Теперь
ровно год, как ты нам в киловаттах
Лагуна
I
Три старухи с вязаньем в глубоких креслах
Желтая куртка
Подросток в желтой куртке, привалясь
к ограде, а точней — к орущей пасти
Итак, пригревает
Итак, пригревает. В памяти, как на меже,
прежде доброго злака маячит плевел.
Новый год на Канатчиковой даче
Спать, рождественский гусь,
отвернувшись к стене,
Твой локон не свивается в кольцо
Твой локон не свивается в кольцо,
и пальца для него не подобрать
1972 год
Виктору Голышеву
Птица уже не влетает в форточку.
Стихотворение о слепых музыкантах
Слепые блуждают ночью.
Ночью намного проще.
В Италии
Роберто и Флер Калассо
И я когда-то жил в городе, где на домах росли
Выздоравливающему волосику
Пока срастаются твои бесшумно косточки,
не грех задуматься, Волосенька, о тросточке.
Надпись на книге
Когда ветер стихает и листья пастушьей сумки
еще шуршат по инерции или благодаря
В феврале далеко до весны
В феврале далеко до весны,
ибо там, у него на пределе,
В стропилах воздух ухает, как сыч
В стропилах воздух ухает, как сыч.
Скрипит ольха у дальнего колодца.
В канаве гусь, как стереотруба
В канаве гусь, как стереотруба,
и жаворонок в тучах, как орел,
Ну, как тебе в грузинских палестинах
Ну, как тебе в грузинских палестинах?
Грустишь ли об оставленных осинах?
Я как Улисс
Зима, зима, я еду по зиме,
куда-нибудь по видимой отчизне,
А здесь жил Мельц
А здесь жил Мельц. Душа, как говорят…
Все было с ним до армии в порядке.
Ты поскачешь во мраке
Другое название стихотворения «Лесная баллада»
Ты поскачешь во мраке, по бескрайним холодным холмам,
В кустах Финляндии бессмертной
Утренняя почта для
А. А. Ахматовой
В деревянном доме, в ночи
X. В. Горенко
В деревянном доме, в ночи
В твоих часах не только ход, но тишь
В твоих часах не только ход, но тишь.
Притом их путь лишен подобья круга.
Сонетик
Маленькая моя, я грущу
(а ты в песке скок-поскок).
Шеймусу Хини
Я проснулся от крика чаек в Дублине.
На рассвете их голоса звучали
Колокольчик звенит
Колокольчик звенит —
предупреждает мужчину
Сюзанне Мартин
Пчелы не улетели, всадник не ускакал. В кофейне
‘Яникулум’ новое кодло болтает на прежней фене.
Пятая годовщина
Падучая звезда, тем паче — астероид
на резкость без труда твой праздный взгляд настроит.
Песенка о свободе
Булату Окуджаве
Ах, свобода, ах, свобода.
Стог сена и загон овечий
Стог сена и загон овечий
и дальше — дом полупустой —
Сознанье, как шестой урок
Сознанье, как шестой урок,
выводит из казённых стен
В этой маленькой комнате все по-старому
В этой маленькой комнате все по-старому:
аквариум с рыбкою — все убранство.
После нас, разумеется, не потоп
После нас, разумеется, не потоп,
но и не засуха. Скорей всего, климат в царстве
К садовой ограде
Снег в сумерках кружит, кружит.
Под лампочкой дворовой тлеет.
Около океана, при свете свечи
Около океана, при свете свечи; вокруг
поле, заросшее клевером, щавелем и люцерной.
Ritratto di donna
Не первой свежести — как и цветы в ее
руках. В цветах — такое же вранье
Литовский дивертисмент
Томасу Венцлова
1. Вступление
Услышу и отзовусь
Сбились со счета дни, и Борей покидает озимь,
ночью при свете свечи пересчитывает стропила.
Ничем, Певец, твой юбилей
А. Кушнеру
Ничем, Певец, твой юбилей
1 сентября (Первое сентября)
День назывался «первым сентября».
Детишки шли, поскольку — осень, в школу.
Колесник умер, бондарь
Колесник умер, бондарь
уехал в Архангельск к жене.
Роману Каплану
Роману Каплану на следующий день после его 55-летия
Прости, Роман, меня, мерзавца,
Под раскидистым вязом
Под раскидистым вязом, шепчущим ‘че-ше-ще’,
превращая эту кофейню в нигде, в вообще
Стихи под эпиграфом
То, что дозволено Юпитеру,
не дозволено быку…
К семейному альбому прикоснись
К семейному альбому прикоснись
движением, похищенным (беда!)
Витезслав Незвал
На Карловом мосту ты улыбнешься,
переезжая к жизни еженощно
С точки зрения воздуха
С точки зрения воздуха, край земли
всюду. Что, скашивая облака,
Под занавес
А. А. Ахматовой
Номинально пустынник,
Смотритель лесов, болот
Смотритель лесов, болот,
новый инспектор туч
Кто к минувшему глух
Кто к минувшему глух
и к грядущему прост,
Приходит март
Приходит март. Я сызнова служу.
В несчастливом кружении событий
Сонет к Глебу Горбовскому
Мы не пьяны. Мы, кажется, трезвы.
И, вероятно, вправду мы поэты,
Заморозки на почве и облысенье леса
Заморозки на почве и облысенье леса,
небо серое цвета кровельного железа.
Пришел сон из семи сел
Пришел сон из семи сел.
Пришла лень из семи деревень.
Из школьной антологии
1. Э. Ларионова
Э. Ларионова. Брюнетка. Дочь
Темно-синее утро в заиндевевшей раме
Темно-синее утро в заиндевевшей раме
напоминает улицу с горящими фонарями,
Ахматовой
Закричат и захлопочут петухи,
загрохочут по проспекту сапоги,
Ну, время песен о любви
Ну, время песен о любви, ты вновь
склоняешь сердце к тикающей лире,
Развивая Платона
I
Я хотел бы жить, Фортунатус, в городе, где река
А. А. Ахматовой
За церквами, садами, театрами,
за кустами в холодных дворах,
Из Парменида
Наблюдатель? свидетель событий? войны в Крыму?
Масса жертв — все в дыму — перемирие полотенца…
И вечный бой
И вечный бой.
Покой нам только снится.
Перед прогулкой по камере
Сквозь намордник пройдя, как игла,
и по нарам разлившись, как яд,
Воспоминание
Дом был прыжком геометрии в глухонемую зелень
парка, чьи праздные статуи, как бросившие ключи
Колыбельная
Зимний вечер лампу жжет,
день от ночи стережет.
Стрельнинская элегия
Дворцов и замков свет, дворцов и замков,
цветник кирпичных роз, зимой расцветших,
Прощайте, мадемуазель Вероника
I
Если кончу дни под крылом голубки,
Романс Скрипача
Тогда, когда любовей с нами нет,
тогда, когда от холода горбат,
Война в убежище Киприды
Смерть поступает в виде пули из
магнолиевых зарослей, попарно.
К стихам
«Скучен вам, стихи мои, ящик…»
Кантемир
Я обнял эти плечи
Я обнял эти плечи и взглянул
на то, что оказалось за спиною,
Памяти Феди Добровольского
Мы продолжаем жить.
Мы читаем или пишем стихи.
В прошлом те, кого любишь, не умирают
В прошлом те, кого любишь, не умирают!
В прошлом они изменяют или прячутся в перспективу.
Храм Мельпомены
Поднимается занавес: на сцене, увы, дуэль.
На секунданте — коричневая шинель.
Памяти Т. Б.
1
Пока не увяли цветы и лента
Садовник в ватнике, как дрозд
Садовник в ватнике, как дрозд,
по лестнице на ветку влез,
Не слишком известный пейзаж
Не слишком известный пейзаж, улучшенный наводнением.
Видны только кроны деревьев, шпили и купола.
Einem alten architekten in rom
I
В коляску — если только тень
Гвоздика
М. Б.
В один из дней, в один из этих дней,
Рождественский романс
Евгению Рейну, с любовью
Плывет в тоске необьяснимой
Пролитую слезу
«Пролитую слезу
из будущего привезу,
Разговор с небожителем
Здесь, на земле,
где я впадал то в истовость, то в ересь,
Открытка из города К
Томасу Венцлова
Развалины есть праздник кислорода
На 22-е декабря 1970 года Якову Гордину
Сегодня масса разных знаков
— и в небесах, и на воде —
Теперь я уезжаю из Москвы
Теперь я уезжаю из Москвы.
Ну, Бог с тобой, нескромное мученье.
Лесная идиллия
I
Она: Ах, любезный пастушок,
Сретенье
Анне Ахматовой
Когда она в церковь впервые внесла
Морозный вечер
Морозный вечер.
Мосты в тумане. Жительницы грота
Три главы
Глава 1
Когда-нибудь, болтливый умник,
Полдень в комнате
I
Полдень в комнате. Тот покой,
Прошел январь за окнами тюрьмы
Прошел январь за окнами тюрьмы,
и я услышал пенье заключенных,
Примечание к прогнозам погоды
Аллея со статуями из затвердевшей грязи,
похожими на срубленные деревья.
День кончился, как если бы она
День кончился, как если бы она
была жива и, сидя у окна,
Дом тучами придавлен до земли
Дом тучами придавлен до земли,
охлестнут, как удавкою, дорогой,
С грустью и с нежностью
А. Горбунову
На ужин вновь была лапша, и ты,
Почти элегия
В былые дни и я пережидал
холодный дождь под колоннадой Биржи.
Долговечнее меди
Аеre perennius*
Приключилась на твердую вещь напасть:
Рождество 1963 года
Спаситель родился
в лютую стужу.
Чем больше черных глаз, тем больше переносиц
Чем больше черных глаз, тем больше переносиц,
а там до стука в дверь уже подать рукой.
Я пепел посетил
Я пепел посетил. Ну да, чужой.
Но родственное что-то в нем маячит,
Фонтан
Из пасти льва
струя не журчит и не слышно рыка.
Книга
«Пришлите мне книгу со счастливым концом…»
Назым Хикмет
Проходя мимо театра Акимова
Проходя мимо театра Акимова,
голодным взглядом витрины окидывая,
С красавицей налаживая связь
С красавицей налаживая связь,
вдоль стен тюрьмы, где отсидел три года,
К Урании
И. К.
У всего есть предел: в том числе у печали.
Посвящение Глебу Горбовскому
Уходить из любви в яркий солнечный день, безвозвратно;
Слышать шорох травы вдоль газонов, ведущих обратно,
Я вас любил
Шестой из
«Двадцати сонетов к Марии Стюарт»
Над восточной рекой
Боясь расплескать, проношу головную боль
в сером свете зимнего полдня вдоль
Миновала зима
Миновала зима. Весна
еще далека. В саду
Дни бегут надо мной
Дни бегут надо мной,
словно тучи над лесом,
Камерная музыка
Ночь. Камера. Волчок
хуярит прямо мне в зрачок.
Набережная реки Пряжки
Автомобиль напомнил о клопе,
и мне, гуляющему с лютней,
Здесь жил Швейгольц, зарезавший свою
Здесь жил Швейгольц, зарезавший свою
любовницу — из чистой показухи.
Ты не скажешь комару
Ты не скажешь комару:
‘Скоро я, как ты, умру’.
Шорох акации
Летом столицы пустеют. Субботы и отпуска
уводят людей из города. По вечерам — тоска.
Пьеса с двумя паузами для сакс-баритона
Металлический зов в полночь
слетает с Петропавловского собора,
В этой комнате пахло тряпьем и сырой водой
В этой комнате пахло тряпьем и сырой водой,
и одна в углу говорила мне: ‘Молодой!
Посвящается Ялте
История, рассказанная ниже,
правдива. К сожаленью, в наши дни
Ни тоски, ни любви, ни печали
Ни тоски, ни любви, ни печали,
ни тревоги, ни боли в груди,
Как вдоль коричневой казармы
Как вдоль коричневой казармы,
в решетку темную гляжу,
С натуры
Джироламо Марчелло
Солнце садится, и бар на углу закрылся.
Покинул во тьме постель
Покинул во тьме постель
и в темной прихожей встал.
